La Cumparsita… В ритме танго

Я ведь жестока, милый Слава! Жизненный опыт научил меня никого не жалеть. Бей, Даша, первой, пусть тебя боятся. Нанеси свой смертоносный упреждающий удар!

— Ты давно руки лишился?

— Семь лет назад, — пальцами своей живой руки придавливает основание переносицы. — Пожалуйста, послушай…

Сочувствующе киваю, но слушать, если откровенно, не хочу.

— Мне очень жаль, что так случилось. Но…

— Я к этому привык, смирился с новым видом, я научился жить с, — поднимает вверх искусственную руку, — этой штукой. Погоди, пожалуйста! Даш?

— Угу? — подкатываю глаза.

— Ты ведь так и не ответила, ты отказываешь в чашке кофе потому, что я инвалид, неполноценный на левую конечность?

О! Понеслась! Сейчас, по-видимому, подкатят разговоры про «вне очереди», про «бренность человеческого бытия». На жалость будет бить охранник на Камаро?

— Это что, шантаж? — с ухмылкой произношу.

— Простой вопрос, Смирнова Даша! И, — начинает странно заикаться, — п-п-предложение провести веч-ч-ч-ер. Я подвезу потом, куда с-с-с-скажешь.

Вот же, твою мать! С ним сейчас удар случится, если я откажу в простой услуге? Проблема ли, что у него нет верхней левой лапы? Откуда мне такое знать? Судя по тому, что я вижу, вместо светлой кожи, там достаточно продвинутый агрегат. Безумно дорогой экспонат — сразу видно. Во-первых, я не слышу ни одного скрипящего звука, словно с верхней конечностью у этого хозяина все хорошо, а во-вторых, мелкая моторика искусственных пальцев, хоть и слишком темных, почти как роботизированной человекоподобной машины, полностью сохранена. Он же перебирает ключи, спокойно возится в своем кармане. Такая роскошь стоит очень дорого! Теперь я окончательно задумалась, а охранник ли он, вообще?

— Почему нет ни одного опознавательного знака о том, что за управлением этой гоночной тачки сидит безрукий мужик, м? — съезжаю с грустной темы и предлагаю подискутировать на тему соблюдения правил дорожного движения. — Сколько у этой железки под капотом дури? Как ты можешь? А если…

— Я хорошо вожу, — кивая головой, свое же утверждение подтверждает.

— Я этого не знаю, — отступаю на несколько шагов от пассажирской двери, оглядываюсь назад с вполне читаемым желанием убежать, — поэтому, как ты, наверное, сам догадываешься, посиделки за чашкой кофе отменяются. Мне хватит на сегодня драм.

— Даш…

— Я знаю, что такое отсутствующая конечность, Слава. У моего отца был лучший друг. Руки вот по сюда, — показываю на свое плечо, — у дяди Николая не было. Но он никогда не подвергал опасности свое окружение и свою семью, не помню, вот просто не было такого, чтобы он…

— У меня нет левого предплечья и кисти, Даша. Но ес-с-сть плечо, с ним все в порядке. Пожалуйста, я уверенный водитель.

— Господи! — подкатываю глаза и снова подхожу к двери в салон этого навороченного спорткара. — Я не боюсь тебя и не отказываю в одной-единственной чашке очень черного кофе. Для справки, я не пью бурду, разбавленную кислым молоком или густыми сливками. Понятно?

Сегодня, видимо, я еще и разобьюсь на трассе! А может, ну его?

— Да. С-с-спасибо.

Господи! Да за что?

Крутая машина! Внешний вид — все без сомнений, а сам салон — дворец какого-то неизвестного мировой общественности принца, приятный запах кожи и ненавязчивый то ли мандариновый, то ли апельсиновый аромат. Он любит свою тачку — однозначно. Не удивлюсь, если это все, что у этого охранника есть.

— Очень красиво, — зачем-то восхищаюсь тем, что вижу.

— Спасибо. Ремень, пожалуйста! — кивком указывает на то, что мне следует взять в руки и чем себя к креслу пристегнуть.

— Только на допустимой скорости. Хорошо? Мы договорились?

— Я хорошо вожу.

— Мы договорились, Славик?

Молчит, но в согласии кивает.

Это я уже неоднократно слышала! Сегодня, за неполные полчаса два раза произнес слова о том, что он большой профессионал. Однако, как-то же в аварию попал и лишился в результате этого руки. Мне не стоит повторять об этом, но тем не менее чрезвычайная осторожность лишней точно не бывает.

— Ты сказал, что разведен? — вставляю замок ремня в соответствующий паз и щелкаю карабином. — Я правильно поняла, что десять лет назад ты был женат? В двадцать два года ты уже с печатью в паспорте о том, что есть развод, была любимая жена…

— И что?

— Ничего, я просто так спросила. Сейчас один?

— Я не женат, Дарья, — дружелюбно улыбается. — Никто не придет с разборками, чтобы тебя в чем-то обвинить.

Бац — один один! Умыл, скотина!

— А девушка у тебя есть?

— Пристегнулась? — поворачивается ко мне, опускает голову и осматривает сочленение замка ремня безопасности.

— Я не напрашиваюсь. Пойми, пожалуйста, просто не хотелось бы еще раз отхватить физическое объяснение того, в чем я случайно оказалась не права.

— Нет! — заводит двигатель и прикрывает глаза. — Девушки тоже нет.

А-а-а-а! Ну тогда все ясно! Решил попробовать со мной? Ни хрена не выйдет, мальчик Слава! Чашка кофе, твои слезы на моем плече, еще могу погладить руку, а вот о большем загадывать не будем от того самого слова «совсем».

Машина гудит, двигатель о чем-то грудным голосом плачет, а Слава прикрывает медленно свои красивые глаза.