Лабиринт

Когда я пришёл в офис, перед тем как вновь приняться за работу, позвонил Лере и убедился в том, что у неё всё хорошо и завтра она будет в Пулково к десяти утра. Остаток рабочего дня прошёл как в тумане на фоне мыслей об Игоре, которые я пытался заглушить, чтобы доделать бумажные дела, включающие в себя завершающийся проект и разбирательства с поставщиком топлива, в котором, как показал элементный анализ, выполненный в моё отсутствие, действительно оказалось превышено содержание тиолов.

На следующее утро я уже стоял посреди огромного и шумного холла Пулково, в котором как муравьи кишели прилетающие люди, идущие в сторону выхода с чемоданами сквозь стоящих на месте встречающих персон. – Привет! Как добралась? – я обнял Леру, подошедшую ко мне с чемоданом в зале аэропорта.

– Привет! Отлично! Я даже поспать успела во время полёта. Мы успеваем?

– Да, а ты уверена, что хочешь тоже пойти на похороны? Можешь дома остаться. Думаю, что на кладбище будет скучно и весьма депрессивно. Зачем тебе это?

– Пойду с тобой. Может, скрашу тебе сегодняшний день своим присутствием. Да и Сашу я знала. Думаю, что будет правильным, если появлюсь там.

– Хорошо, тогда давай сейчас завезём вещи домой, позавтракаем и поедем. Нам на север города нужно, ехать по магистрали около часа. Так что времени немного.

После того как мы загрузили вещи в машину, через полчаса были уже дома, и, пока Лера принимала душ, я разогрел приготовленный заранее завтрак и налил горячий ароматный кофе. Выйдя из душа в одном полотенце, Лера взяла вещи и вернулась в душ, из которого через несколько мгновений послышался звук фена. Давненько я не слышал этого звука из ванной, ведь сам я голову не сушил в силу того, что короткие волосы успевали высохнуть до того, как я выйду из дома. Прекрасно, когда дома женщина, и ещё лучше, когда такая красивая, как она.

– Андрей, сколько у нас ещё времени есть? – послышался голос Леры из ванной.

– Ну, вообще, уже времени нет. Пора бы второпях позавтракать и выезжать. До начала осталось чуть больше часа.

– Хорошо. Тогда краситься не буду. Давай кушать! – Лера вышла из душа и села за стол, отломив себе кусок омлета. – Боже, как вкусно! Ты же говорил, что не умеешь готовить?

– Я говорил, что на костре не умею ничего готовить, а дома с нормальной плитой вполне неплохо справляюсь. Нравится?

– Конечно! Очень вкусно. Вечером ужин я приготовлю. Съездим вместе в магазин?

– Хорошо, но думаю, что к вечеру устанем, и можно будет в ресторан сходить, если хочешь.

– Нет-нет. Я приготовлю что-нибудь сама. Лучше дома вместе время проведём.

– Договорились!

Позавтракав и загрузившись в машину, мы отъехали. Я не стал говорить Лере, что мы опаздываем и хорошо было бы собираться чуть быстрее, так как уже проходил это с бывшей женой. Видимо, это в натуре женщин. По крайней мере, краситься не стала, когда узнала, что мы опаздываем – хороший знак. Да и зачем ей краситься? По-моему, она прекрасна и без косметики.

К нашему приезду многие уже были на кладбище. Лёша что-то обсуждал с двумя мужчинами, а Алиса успокаивала Свету, которая рыдала около гроба Саши, невдалеке от сидящих на стульях троих детей. Подойдя ко всем, мы поздоровались с присутствующими, и Лёша представил Леру Алисе, которая при знакомстве лишь слегка улыбнулась и продолжила успокаивать Свету. Мы прошли к детям и сели рядом с ними, чтобы в случае необходимости как-либо поддержать их. Вообще, они держались хорошо, в отличие от своей матери. Хотя, что уж им там понимать в их возрасте? Кажется, что мне в детстве было совершенно без разницы, хоронят кого-то или нет. Думаю, что у многих людей сожаление и печаль при смерти человека приходят лишь по мере взросления. Дети были больше удручены плачем Светы, нежели тем, что Саша лежал в гробу. Удивительно то, как похоронные мастера заделали дыру от гвоздя в его лбу. Гроб был открыт, и Саша лежал, на первый взгляд, абсолютно невредимый. Если бы я своими глазами не видел торчащий из его головы гвоздь шесть дней назад, то даже и не подумал бы о том, что он в ней был – великолепная работа!