Лабиринт призраков

– Если вы приличная девушка, то я пелотари[68]. Глотните своего зелья и возвращайтесь в гроб отсыпаться, а то, неровен час, натворите бед.

Когда Фермину надоедало спорить, он оставлял Алисию в покое. Она ужинала с Исааком, слушала его рассказы о Нурии, и как только старый хранитель удалялся, наливала себе рюмку белого вина (пару дней назад она обнаружила место, где Исаак припрятал бутылки, конфискованные доктором) и выходила из комнаты. По коридору Алисия пробиралась в зал с грандиозным сводом и там, в слабом сумеречном свете, каскадом струившимся сквозь стеклянный купол, останавливалась, созерцая зыбкие очертания огромного книжного лабиринта. Позднее, вооружившись фонарем, она углублялась в его галереи и туннели. Прихрамывая, Алисия поднималась к вершине храмового сооружения, обходила залы и развилки, которые вели к потайным кельям, пересекавшимся винтовыми лестницами или подвесными мостиками, очертаниями напоминавшие арки и контрфорсы. По пути она с нежностью касалась корешков книг – сотен тысяч, – ждавших своего читателя. Порой засыпала на стуле в одном из залов, встретившихся по дороге. Каждый вечер Алисия выбирала новый маршрут.

Кладбище забытых книг обладало своеобразной пространственной структурой, и дважды очутиться в одном и том же месте было почти невозможно. Временами она терялась в его коридорах, и ей далеко не сразу удавалось найти обратную дорогу вниз. Однажды ночью, когда первые проблески рассвета озаряли купол, Алисия вынырнула на вершине лабиринта, на той самой площадке, куда приземлилась, провалившись в дыру в куполе, в ночь воздушной бомбардировки Барселоны в 1938 году. Свесившись с помоста и заглянув в бездну, она заметила крошечную фигурку Исаака Монфорта у подножия лабиринта. Хранитель ждал ее в том же месте, когда она спустилась.

– Я думал, только меня преследует бессонница, – произнес он.

– Сон – удел мечтателей.

– Я заварил мансанилью, этот напиток помогает мне заснуть. Хотите чашечку?

– Да, если мы добавим туда чего-нибудь покрепче.

– У меня ничего не осталось, кроме старого бренди, которым я не рискнул бы даже прочищать трубы.

– Я не страдаю предрассудками.

– А что скажет доктор Солдевилья?

– То же, что говорят все врачи: что нас не убивает, делает нас сильнее.

– Вам не помешало бы немного окрепнуть.

– Я постараюсь.

Алисия зашла вместе с хранителем в его комнату и сидела за столом, пока Исаак готовил две чашки травяного чая. Понюхав горлышко бутылки, он добавил в каждую чашку несколько капель бренди.

– Недурно, – оценила Алисия, попробовав напиток.

Они пили мансанилью в тишине и покое, как старые друзья, которым не нужны слова, чтобы получать удовольствие от общества друг друга.

– Вы хорошо выглядите, – наконец сказал Исаак. – Предполагаю, это означает, что скоро вы нас покинете.

– Мое присутствие тут никому не принесет добра.

– Местечко неплохое.

– Если бы у меня не было незавершенных дел, это место я сочла бы лучшим в мире.

– Здесь вы желанный гость и вольны вернуться в любое время. Хотя интуиция мне подсказывает, что если вы уйдете, то навсегда.

Алисия улыбнулась.

– Вам понадобится новая одежда и всякие мелочи. Фермин утверждает, что за его домом следят, поэтому неразумно приносить вещи из города. У меня хранятся кое-какие наряды Нурии, возможно, они вам подойдут, – предложил старик.

– Я бы не хотела…

– Почел бы за честь, если бы вы согласились взять вещи моей дочери. Уверен, Нурии было бы приятно, что они достались вам. Помимо того, на мой взгляд, у вас примерно одинаковый размер.

Исаак шагнул к гардеробу, достал чемодан и открыл его, предварительно подтащив к столу. Алисия с любопытством заглянула внутрь. В чемодане лежали платья, туфли, книги и другие вещи, смотреть на них было больно. Алисия не знала Нурию Монфорт, но уже начала привыкать к фантому, обитавшему в этих стенах, и к манере Исаака отзываться о дочери так, словно она всегда находилась рядом. Увидев обломки загубленной жизни, собранные в ветхом чемодане, который несчастный старик берег в память о своей дочери, Алисия не нашла слов и просто кивнула.

– Вещи отличного качества, – заметила она, оценив фирменные ярлыки и добротные ткани.

– Моя Нурия все тратила на книги и одежду, бедняжка. А мать считала, что она похожа на киноактрису. Если бы вы только ее видели. Нурия дарила радость…

Алисия стала отбирать кое-какие вещи из чемодана, и неожиданно ей попалась на глаза маленькая статуэтка сантиметров десять в высоту, запутавшаяся в складках одежды. Она вытащила фигурку и рассмотрела ее при свете лампы. Вылепленная из гипса, статуэтка представляла собой ангела с распростертыми крыльями.

– Я давно не видел эту вещицу. Даже не догадывался, что Нурия сохранила ее. В детстве она была одной из любимых игрушек дочери, – пояснил Исаак. – Я помню день, когда мы купили ее на ярмарке Санта-Лусия на площади у собора.

Внутри статуэтка оказалась полной. Стоило Алисии провести по ней пальцем, как открылась створка, и за ней обнаружилось углубление.