Лабиринты чувств

Вероника Андреевна и постучала карандашом по столу.

— Простите… я себя плохо чувствую… — Юльке даже притворяться не надо было, чтоб ей поверили.

Мама Карла сняла очки и прищурилась, внимательно изучая Юлькино лицо, словно вычитывала корректуру.

— Гм… действительно… — признала она. — У вас землистый цвет лица, красные белки и опухшие глаза. Надо сказать, вы сильно подурнели.

Она была невероятно щедра на комплименты.

— Да… — Юлька откашлялась. — Грипп, наверное… Я еле встала сегодня… — и мысленно добавила: «из постели Квентина…»

Вероника Андреевна испуганно всплеснула маленькими ручками.

— Грипп?! И вы пришли в редакцию?! Чтоб заразить сотрудников?! А если эпидемия?! Кто будет готовить номер?! Газета должна выходить каждый день!

— Я не подумала… — растерялась Юлька. — Статья…

— Надо было позвонить, и мы бы прислали к вам курьера!

«В следующий раз так и сделаю, — подумала Юлька. — Действительно, какого черта я сюда тащилась? Сейчас бы уже лежала в постельке, десятый сон видела…»

— Что вы стоите?! — вскрикнула Вероника Андреевна, и Юлька заметила, как она прикрывает себе нос и рот белоснежным расправленным платочком… — Идите! Идите же!

И вытянутая сморщенная ладошка нетерпеливо указала Юльке на дверь.

На такси больше денег не было, пришлось тащиться домой на метро.

Она пересела на кольцевой, нашла свободное место и моментально заснула, привалившись щекой к чьему-то широкому плечу.

Так уютно ехать рядом с Квентином… Он так бережно поддерживает ее, поворачивается, чтоб ей было удобнее…

— Вот сидят и делают вид, что спят! — громко и визгливо заорал кто-то над самым ухом. — Что за молодежь?! Что за время?! Раньше хоть стариков уважали, а теперь…

— Раньше их комсомол воспитывал, а теперь распустились! — так же громогласно поддержал кто-то рядом. — Теперь ни морали, ни нравственности, кругом разврат, кабаки ночные, проституция, казино…

— Тише вы! — сказал приятный мужской голос. — Человек устал…

— А ты сам-то чего расселся, бесстыжий? Не видишь, что старики стоят?

Юлька открыла глаза и увидела склоненные над ней обозленные лица. Какой-то старик с палкой бесцеремонно тряс ее за плечо.

— Вставай, красавица. Ночью спать надо, а не шаландаться. Ей стало вдруг очень стыдно за этих орущих людей… Что подумает Квентин? Что они действительно дикари?

Она покосилась на него, оторвала щеку от уютного плеча… и ошалела.

Вместо Квентина ей улыбался симпатичный рыжеватый парень.

— Выспались? — шепнул он. — Тогда, может, встанем? А то нас сейчас палками забьют…

— Простите! — Юлька вскочила и принялась лихорадочно протискиваться к выходу.

Едва двери раскрылись, она выскочила на платформу. Парень за ней. Она ошарашенно озиралась, не понимая, где находится…

Утро туманное…Утро седое… —

тихонько пропел рыжий парень. У него оказался приятный хрипловатый голос.

— А куда мы ехали?

— На «Добрынинскую».

— Тогда нам в другую сторону.

Парень взял ее под руку, перевел через платформу, и они вновь вошли в вагон. Только теперь Юлька благоразумно осталась стоять.

— Надо выпить кофе, — сказал парень. — Давай выйдем здесь, я знаю хорошее местечко. …

Юлька покачала головой.

— Домой хочу.

— Спать?

— Угадал, — она улыбнулась.

Они разговаривали, будто были знакомы сто лет… И почему с Квентином у нее так не получается?

— «Добрынинская»… — протрещал громкоговоритель.

— Ладно, тогда пока, — сказал парень. — Мне дальше.

— Ты из-за меня проехал свою остановку? — сообразила Юлька.

— Ты так сладко спала…

— Спасибо…

— Дай мне твой телефон. Я позвоню.

Юлька опять улыбнулась, покачала головой и выскочила из вагона.

Парень махнул ей вслед рукой, и двери закрылись.

Юлька поднималась по лестнице и думала о том, что они даже не узнали, как зовут друг друга. А невидимая связь уже установилась. Неужели все дело в том, что они с этим незнакомым рыжим просто ходят по одним улицам, дышат одним воздухом и живут в одной стране? Разве это так важно?

Она всегда легко находила с людьми общий язык. С самыми разными — и с начальниками, и с бомжами… В студенческие годы, когда еще были живы родные вонючие пивнушки, Юлька любила зайти туда с ребятами, потолкаться за липкими столиками среди колоритной публики. Послушать рассказы подвыпивших мужичков, потолковать с ними «за жизнь». Они называли это «подготовкой к реферату на тему «Каждый человек нам интересен, каждый человек нам дорог»…

Но не потащить же Квентина в его отглаженном костюме в пивнушку, чтобы «окунуть в гущу народную». Да и нет их уже, выросли как грибы модные бары с долларовыми ценами…

В квартире разрывался телефон. Звонок был длинный и непрерывный. Междугородный…

Юлька подлетела и в последний момент успела схватить трубку.

— Слава Богу, наконец-то! — откуда-то издалека едва слышно сказал мамин голос. — Что вы так долго не подходите?

— Я только вошла, — Юлька заметила, что сразу же начинает оправдываться, словно в чем-то виновата…

— А где Оля?

— Ее нет дома, — уклончиво отозвалась Юлька.

— А ты где была?

Мама любила задавать вопросы как на допросе, с неизбывной учительской интонацией.

— В редакции. Статью сдавала.