Лабиринты Роуз.

— Я тоже не верю драконьей принцессе, — коротко пояснил Эдуард. — Поэтому не посчитал нужным сниматься с места.

Роуз не ожидала увидеть действующий военный лагерь. Надежды Солнца на то, что вражеская армия оставит Лабиринты, как только узнает, что королева и ее заложница улетели, не оправдались.

— Конечно, моей основной целью было вызволить тебя из плена, — отец помог Роуз сойти по крылу дракона вниз. — Ты знаешь свою маму. Она не пустила бы меня на порог, если бы не увидела свою любимую дочь. Но цели Союза не ограничиваются спасением эрийской принцессы и ее бреужского жениха, все гораздо серьезнее. Кстати, нам придется отчитаться перед отцом Руффа. Он тоже здесь, в лагере.

— Позвольте мне встретиться с Карлом и рассказать о его младшем сыне? — подал голос Алекс, идущий следом. — Я был свидетелем его бегства с острова Пигеон.

— Не нужно говорить отцу о неблаговидных поступках принца, — Роуз поймала Алекса за руку. — На войне всякое случается. Мы сами поняли цену Руффу и этого достаточно.

Эдуард кивнул, и Алекс поспешил к огромному синему шатру, у входа в который развевался стяг с изображением льва, готовящегося к прыжку.

Белый шатер Эдуарда отличался небольшим размером и скромностью обстановки: ни гобеленов, ни ковров, ни дорогой мебели. Походная кровать за небольшой ширмой, бочка с водой для купания и стол с разложенными на нем бумагами и рисунками лабиринтов.

— Твоих драконов накормят, а утром мы отправимся в королевскую крепость. Посмотрим, что там происходит, — он пододвинул кресло, но Роуз сесть отказалась.

— Нет, папа, я не могу ждать. Мне надо попасть в четвертый лабиринт к тетушке Катарине. Вдруг Петр там? Я не смогу ни есть, ни пить, пока не узнаю, что с ним случилось.

— Я против. Никто в Тонг-Зитте не догадывается, что красные драконы вернулись. Наш визит во дворец должен стать полной неожиданностью для Солнца. Сейчас принесут еду. Не жди меня, ешь и ложись спать. Я задержусь на совете королей.

— Что? И Уильям здесь?

— Как на войне без короля Андаута? Только Лорию представлять некому. Кстати, Шиншилла сильно просчиталась, когда думала застать твою матушку в Эрии. Свон сейчас улаживает дела после смерти бабушки.

— Так она в Северной Лории?

— Там, милая. Генрих остался с дедом. Старик совсем начал сдавать.

Люди, застывшие в дверях с блюдами, на которых исходила вкусными запахами еда, пропустили наследника, склонив в приветствии головы. Как только Эдуард покинул шатер, слуги, отодвинув бумаги, быстро сервировали стол.

Серебряная чаша с водой для омовения рук, мягкое белоснежное полотенце, блеск хрустальной посуды, неизвестно откуда появившаяся служанка, которая молча хлопотала, перестилая свежие простыни, пахнущие лавандой — все напоминало о прежней беззаботной жизни в Эрии. Но мысли Роуз были далеко. Она ела, не чувствуя вкуса еды.

Ее сердце билось беспокойной птицей. Как она может лечь спать, когда Петр где-то рядом? Если бы не отец, приказавший дожидаться утра, она уже летела бы на красном драконе над Лабиринтами.

Следующая мысль обожгла: а почему бы и не полететь? Кто может остановить ее? Черные или белые драконы? Они не преодолеют магическую защиту. Да никто и не заметит ее отсутствия! Она сядет на одного из красных драконов и, сделав крюк над пустыней, влетит где-нибудь севернее под охранный купол Тонг-Зитта. Тайно проберется в дом тетушки Катарины, где только поговорит с гостеприимной хозяйкой, и тут же вернется назад.

Роуз вспомнила, что оставшиеся в Лабиринтах драконы, дав присягу верности Солнцу, лишились возможности летать, а значит, в воздухе ей ничего не угрожает.

Ее нетерпение было столь велико, что Роуз поспешно закончила ужин, так и не поняв, что ела, и с трудом дождалась, когда слуги уберут со стола и покинут шатер.

Неторопливая служанка, закончив взбивать подушки, расстелила на постели ночную рубашку и, взяв в руки гребень, дожидалась, когда Роуз изволит пройти за ширму, чтобы снять дорожную одежду.

Глупо было гнать из шатра Агату (так представилась крестьянского вида девушка), которая могла заподозрить, что принцесса что-то задумала, поэтому Роуз позволила себя раздеть, протереть влажным полотенцем тело, расчесать и вновь заплести волосы, уложить в мягкую кровать и укрыть пуховым одеялом.

— Его Высочество не любит спать на мягкой перине, — поправляя края одеяла, Агата продемонстрировала, сколь она сведуща в привычках принца Эдуарда. — Пришлось за ней идти к королю Уильяму, а он такой баловник!

— Довольно! — прервала Роуз болтовню необученной прислуги.

— Ой, божечки! Язык мой! — запричитала Агата, прикрывая рот пухлой ладонью.

— Я сказала — довольно! И не гаси свечу! — предупредила принцесса, видя, как напуганная строгим окриком Агата склонилась над мерцающим огоньком.

— Спокойной ночи, Ваше Высочество, — служанка, беспрестанно кланяясь, попятилась к выходу.