Лабиринты свободы

Среди торговых судов, стоящих у причала нью-йоркского порта, выделялся корабль под трёхцветным флагом Французской республики, вид которого был ещё непривычен для моряков. По трапу носильщики загружали в трюмы товар, матросы драили перед отплытием палубу, а за порядком на судне наблюдал вездесущий боцман. На этом корабле нашлась уютная каюта и для Костюшко. Капитан корабля с удовольствием согласился взять на борт такого известного генерала, тем более что тот не торговался и хорошо заплатил.

На следующий день после того, как Костюшко уже навсегда покинул американский берег, в кабинет Томаса Джефферсона зашёл нотариус, которые передал ему опечатанный сургучом толстый пакет. В пакете лежали 12 000 долларов и письмо от его друга Тадеуша Костюшко.

«Дорогой Томас! — писал чётким подчерком Тадеуш. — Простите, что не пришёл попрощаться с Вами. Я всё-таки решил вернуться в Европу, так как не вижу для себя смысла оставаться в Соединённых Штатах.

Я не сразу пришёл к такому выводу: целые год я прожил в Америке, надеясь на то, что смогу вжиться в новую жизнь, которой живёт народ это о страны. Но, видимо, я не такой, как все, не могу почивать на лаврах былой воинской славы и спокойно жить, имея генеральскую пенсию, кусок земли и уважение, с которым относятся здесь ко мне.

Поверьте, моё решение оставить все эти житейские блага пришло через бессонные ночи и дни раздумий. Но если я решил, то решений не меняю. Я получил письмо от своих друзей из Европы. Там зреют события большой важности, которые дают мне ещё одну надежду, что моя родина возродится в новом, обновлённом для неё образе. Я не могу быть в стороне от всего, что там сейчас происходит или будет происходить. Меня замучает совесть, и я не прощу себе до конца жизни, если при этом понадобится моя помощь, а я буду в это время далеко.

Надеюсь, Вы меня поймёте. Ведь Вы сами мне говорили когда-то: «Стремитесь всегда исполнить свой долг, и человечество оправдает вас даже там, где вы потерпите неудачу». Я уже потерпел одну неудачу, но долг свой ещё считаю невыполненным до конца.

И последнее: у меня есть ещё одна к Вам просьба. Вам передадут двенадцать тысяч долларов, которые я прошу направить на благие цели. По своему усмотрению на эти деньги окажите помощь негритянскому населению Соединённых Штатов. Ведь чернокожие солдаты так же, как и мы, сражались за независимость страны, в которой они сейчас живут и которая о них незаслуженно забыла[47].

Ваш друг Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко».

IX

частливая звезда Наполеона Бонапарта начала восходить с момента его прибытия в лагерь под Тулон, где республиканец генерал Карто безуспешно осаждал этот город. Тогда молодой двадцатичетырёхлетний офицер артиллерии Наполеон Бонапарт, разобравшись в сложившейся ситуации, предложил свой план взятия Тулона, за что был высмеян генералом Карто. Но не таков был этот рьяный артиллерист, чтобы просто так отступить даже в горячих спорах с самим генералом. После очередного такого спора жена генерала Карто сказала мужу: «Да дай же ты волю этому молодому человеку, он больше твоего смыслит, ведь он ничего не просит, а реляции ты составляешь сам, так слава всё-таки останется за тобой». Муж согласился с практичными доводами супруги, а Наполеон получил возможность показать, на что он способен.

Поделившись своими планами с народным представителем Гаспареном, который был в это врём а при армии Карто, Бонапарт получил свободу действий и в кратчайшие сроки овладел Тулоном, ата ковав его со стороны гавани.

Неприятель покинул Тулон, генерал Карто был отозван, а молодой офицер артиллерии стал молодым генералом армии. Как потом с благодарностью вспоминал сам Наполеон: «Гаспарен открыл мне дорогу».

Вторично звезда засверкала на небосклоне Наполеона 5 октября 1795 года во время мятежа роя листов в Париже против Конвента. Баррас предложил утвердить Конвенту генерала Наполеона Бонапарта своим помощником для командования войсками вместо арестованного генерала Мену. Данное предложение было утверждено специальным декретом, а генерал Бонапарт решительными действиями, применив артиллерию, картечью быстро расправился с восстанием роялистов. Конвент самораспустился, уступив полноту власти Директории, которая отблагодарила будущего императора Франции, назначив его главнокомандующим армией.