Лаура - королева призраков

Лаура только повела бровями, а цепочка уже имела два цвета. Золото и платина перехлестывали друг друга магическими волнами. Зрелище завораживало. Хотелось пристальнее вглядеться в крошечные колечки звеньев, но загадочная игрушка уже исчезла в объемном кармане. Тем временем тонкие пальцы уверенно выломали камень из креста и осторожно вложили его в белую руку королевы.

Теперь я смотрел на Лауру иными глазами. Ведь ясно же, что ей донельзя жаль расставаться с цепочкой. Но она отдала ее без жалобных стонов о бедственном положении и унизительных просьб о хотя бы небольшой доплате. Такое я видел только в кино, когда миллионеры отваливают любую запрошенную сумму за понравившуюся им вещицу. А может так и следует поступать королеве? Не торговаться, брызгая слюной и кляня правительство, президента и поганую жизнь вкупе с безбожными торговцами, а сделать честь принять покупку. Может чувство собственного достоинства дороже сэкономленных грошей. Представьте-ка следующую ситуацию. Король, выбирая бриллиантовое ожерелье для королевы, задумчиво смотрит в кошелек.

- Вот ведь, не хватает, - тянет он, а затем слезно обращается к продавцу. - А может для королей... того... скидочка какая полагается, а?

Да, королевы не торгуются. И если продавец за навороченной прибылью не разглядел королеву, это уже его проблемы, проблемы его совести (впрочем, может тут и не возникает никаких проблем, зачем искать проблемы там, где они и не появляются никогда). Такой величественный жест просто потряс меня на фоне моей жалкой дрожи по поводу лежащих неподалеку кассет (вот только почему-то желание купить их нисколько не убавилось).

Из смеси радости от завершения поисков талисмана и огорчения от недоступности таких близких предметов моей мечты в груди у меня родилось странное неописуемое чувство, высветившее для моей персоны тропинку в мир личности моей таинственной спутницы.

Королева, призрак, повелительница тьмы, пришелец из другого мира. А за фасадом громких титулов пряталась просто девушка. Не многоопытная женщина, которая уже в четырнадцать-шестнадцать лет успевала повидать и испытать решительно все, а заодно разочароваться в жизни раз и навсегда. Нет, рядом со мной находилась именно девушка, смотрящая на окружающий мир широко раскрытыми глазами каждый день, каждую минуту. Несмотря на свой многовековой возраст она так и не сумела научиться, да и не собиралась зацикливаться на скучных мелочах. Я не мог представить ее сломленной, опустившейся, цинично смотрящей на остальных. Нет, могла устать ее фигура, лицо, но только не глаза, устремленные в безоблачную даль к торжественно-прекрасной цели, которую в свое время не удалось рассмотреть мне. Она имела собственный мир, составленный из собственных чувств. У любого мыслящего существа он обязательно есть, но я с удивлением осознал это только сейчас. Мой внутренний мир давно уже исхожен мною вдоль и поперек. Но теперь мне словно удалось заглянуть за горизонт, и моему взору представилось великое множество бесконечно разных и недостижимо далеких миров.

Я не мог их рассмотреть, но узнал, что они существуют.

А затем узенькая щелочка позволила мне всмотреться в мир моей спутницы. Не ворваться, не забежать, не проникнуть, а лишь разглядеть смутные очертания туманных силуэтов чужого мира. Как страницы учебника математики прошелестели предо мной. И вдруг из сухих разрозненных черных значков сложилось доказательство теоремы, вытекающее из строгой цепочки рассуждений. И не надо теперь заучивать к экзамену бесконечные ряды формул. Требовалось лишь вспомнить первое действие, а затем следовать от звена к звену, подбираясь к секретному сундучку, запрятанному в дебрях математических нагромождений.

Как и мне, Лауре нравились тысячи вещей, а еще тысячи она не переносила.

Королева любила, ненавидела, созерцала и действовала, исходя из собственных побуждений, как и я, да и все, в общем то, люди на Земле. Но исключительно важные для меня вещи Лауре могли показаться сущими пустяками, а я мог безразлично пройти мимо, упустив из виду все то, что привело бы королеву в восхищение, заставив замереть на месте. Два совершенно разных мира крутились вокруг собственных осей в удивительной близости друг от друга. Наверное, существовали и точки соприкосновения, раз мы вместе стояли сейчас поздним вечером в подвале, куда бы при более благоприятных обстоятельствах в одиночку отправиться не пришло бы в голову никому из нас.