Лавка древнойстей. Том 2

Однажды вечеромъ, слдуя, по обыкновенію, издали за двумя сестрами, во время ихъ прогулки по берегу рки, Нелли запоздала въ лсу. Эти прогулки были единственнымъ удовольствіемъ бдной двочки: он хоть на-время отвлекали ее отъ гнетущей заботы. Близость къ двумъ сестрамъ, которымъ она такъ горячо сочувствовала, печальная судьба которыхъ напоминала ей ея собственное горькое одиночество, доставляла ей неизъяснимую радость, хотя эта радость была изъ тхъ, что начинаются и заканчиваются слезами.

Вечеръ былъ восхитительный, тишина въ воздух невозмутимая. И небо, и земля, и тихо плещущая вода, и мягкій звукъ едва слышнаго вдали колокольчика, все согласовалось съ душевнымъ настроеніемъ горемычнаго ребенка, возбуждая въ ея ум не картины дтской жизни съ ея забавами и игрушками, а лишь успокоительныя мысли, умаляющія сердечную боль. Уже стемнло; сумерки смнились темной ночью; сестры давно уже ушли, а двочка все сидла, не двигаясь съ мста, чувствуя себя въ этой тишин, въ этомъ общеніи съ природой далеко не столь одинокой, какъ если бы она была въ освщенномъ людномъ мст.

Она подняла глаза къ небу и стала любоваться звздами: он такъ кротко смотрли съ своей высоты на міръ Божій. Вотъ она замтила одну звздочку, которой прежде не видла, затмъ, вглядываясь пристальне, нашла другую, третью и, наконецъ, передъ ея глазами открылся цлый міръ свтилъ, утопающихъ въ небесной глубин, безконечныхъ по количеству, вчныхъ по своему неизмнному бытію. Она наклонила голову впередъ и заглянула въ рчку: на зеркальной поверхности воды отражались т же самыя звзды и въ томъ же величественномъ порядк, въ которомъ ихъ видлъ голубь во время потопа, когда он всматривались сквозь вздувшіяся волны въ горныя вершины, потопленныя на дн морскомъ вмсі со всмъ, что было живого на земл.

Молча, едва переводя духъ, сидла двочка въ созерцаніи этихъ чудесъ природы и думала, думала безъ конца. Она чувствовала, какъ въ сердце ея мало-по-малу прокрадывается не то, что надежда, а какое-то примиреніе съ судьбой, и она стала равнодушне, покойне смотрть на будущее. Въ послднее время старикъ началъ отдаляться отъ внучки и это ее мучило больше всего. Каждый вечеръ, а иногда и днемъ, онъ уходилъ изъ дому, и хотя Нелли знала, куда и зачмъ онъ идетъ, — онъ ужъ слишкомъ налегалъ на ея скудный кошелекъ, съ каждымъ днемъ принималъ все боле и боле растерянный видъ, но самъ-то онъ избгалъ не только разспросовъ съ ея стороны, но даже и ее самое.

Занятая своими грустными мыслями, двочка и не замтила, какъ шло время. Но вотъ на какой-то дальней колокольн пробило 9 часовъ: она встрепенулась, вскочила съ своего мста и пошла по направленію къ городу.

Дойдя до мостика, переброшеннаго черезъ ручей, она вдругъ увидила невдалек передъ собой какой-то красноватый оговъ. Вглядвшись хорошенько, она догадалась, что это цыгане, расположившіеся на ночлетъ у самой дороги, развели костеръ, вокругъ котораго одни сидли, друне лежали. Такъ какъ у нея не было съ собой денетъ, она не боялась встртиться съ ними и скорехонько пошла впередъ.

Когда она приблизилась къ нимъ, ее словно любопытство подстрекнуло посмотрть на людей, сидвшихъ у костра. Одна изъ фигуръ, отчетливо обрисовывшаяся на ярко пылавшемъ огн, заставила ее остановиться, но она постаралась уврить себя, что это не можетъ быть онъ, что ей такъ только показалось, и пошла дальше.

Въ эту самую минуту у костра возобновился прерванный на-время разговоръ. Словъ-то она не слыхала, но. голосъ одного изъ говорившихъ былъ ей до того знакомъ, что она снова остановилась, какъ вкопаная.

Она обернулась и опять взглянула по ваправленію къ костру: сидвшая у огня фигура, которая ее такъ поразила, поднялась во весь ростъ и оперлась обими руками на палку. И поза эта была ей очень знакома: это былъ никто иной, какъ ея ддушка.

Она уже готова была его окликнуть, но удержалась. Ей очень хотлось знать, кто его товарищи, и для чего они тутъ собрались. Чуя что-то недоброе, она ршилась подслушать ихъ разговоръ, и чтобы не быть ими замченной, подкралась вдоль изгороди и, спрятавшись подъ деревьями въ нсколькихъ шагахъ отъ костра, видла и слышала все, что тамъ творилось.

Начать съ того, что, къ ея удивленію, здсь не было ни женщинъ, ни дтей — во время своихъ странствованій съ ддушкой она неоднократно имла случай познакомиться съ многочисленными цыганскими таборами — да и цыганъ-то всего былъ одинъ, здоровенный, рослый дтина. Прислонившись къ дереву и скрестивъ руки на груди, онъ тосмотрлъ на огонь, то бросалъ изъ-подъ своихъ черныхъ рсницъ любопытные взгляды на трехъ человкъ, разговаривавшихъ у костра, стараясь скрыть отъ нихъ, что съ любопытствомъ прислушивается къ ихъ рчамъ. А разговаривавшіе были: ея ддушка, да т два партнера, съ которыми онъ игралъ въ карты въ ту достопамятную ночь; словомъ сказать, извстный намъ Исаакъ Листъ и его суровый товарищъ. Въ маленькой, низенькой цыганской палатк, повидимому, не было ни души.