Лавка древнойстей. Том 2

Напрасно мать Кита силится уврить его, что ей этого вовсе не нужно. Онъ неумолимъ, и всякій разъ, какъ ему уже не съ чмъ возиться, все пристаетъ къ ней: ей, молъ, непремнно надо выпить водки съ водой.

Такъ они пропутешествовали вплоть до полуночи. Остановившись въ какой-то таверн, чтобы поужинать, онъ веллъ подать все, что только было въ дом, но такъ какъ мать Кита не могла стъ всего разомъ и уничтожить все, что было приготовлено на стол, онь забралъ себ въ голову, что она, должно быть, больна.

— Вы совсмъ ослабли, говоритъ онъ, — самъ онъ не притрагивается къ ужину и только шагаеть по комнат, - Я знаю, о чемъ вы безпокоитесь. Вы совсмъ ослабли.

— Да нисколько, сударь, не ослабла. Не извольте безпокоиться обо мн.

— Нтъ, нтъ, я уже знаю, что это такъ. Хорошъ же я гусь, въ самомъ дл! вырвалъ, такъ сказать, бдную женщину изъ семьи и теперь любуюсь, какъ она таетъ на моихъ глазахъ. А сколько у васъ, мадамъ, дтей.

— Двое, сударь, кром Кита.

— Оба мальчики?

— Да, сударь, оба мальчики.

— Они уже крещеные?

— Пока только малымъ крещеніемъ.

— Такъ считайте меня крестнымъ отцомъ обоихъ и прошу васъ, ма'амъ, этого не забывать. Вамъ бы не мшало выпить немного глинтвейна.

— Нтъ ужъ, сударь, избавьте меня отъ него, я не въ состояніи буду и капли проглотить.

— Нтъ, нтъ, вы непремнно должны выпить. И какъ это я упустилъ изъ виду!

Онъ рветъ колокольчикъ и съ такимъ неистовствомъ требуетъ глинтвейна, что можно подумать, дло идетъ объ утопленник или объ умирающемъ. Приносятъ вино горячее, какъ кипятокъ; онъ заставляетъ бдную женщину выпить цлый бокалъ, такъ что у нея даже слезы брызжутъ изъ глазъ, а затмъ чуть не толкаетъ ее опять въ карету, гд она, вроятно вслдствіе этого успокоительнаго средства, вскор же засыпаетъ и хоть на-время избавляется отъ его надодливыхъ приставаній. Дйствіе, проозведенное виномъ, оказывавтся довольно продолжительнымъ: мать Кита просыпается, когда уже на двор свтло и они громыхаютъ по мостовой какого-то города.

— Вотъ мы и пріхали! воскликнулъ ея спутникъ, разомъ спуская вс стекла. — Эй, кучеръ! подъзжай къ выставк восковыхъ фигуръ.

Приложившись къ шляп, форейторъ пришпорилъ лошадь и карета помчалась по улицамъ, заглущая своимъ грохотомъ бой городскихъ часовъ, звонившихъ въ это время на всхъ башняхъ 8 1/2, и, переполошивъ мирныхъ жителей, которые бросались къ дверямъ и окнамъ, недоумвая, что бы означалъ этотъ шумъ. Наконецъ, она лихо подкатила къ крыльцу, около котораго толпилась кучка ротозевъ.

— Что такое, что тутъ случилось? спросилъ джентльменъ, высунувъ голову изъ экипажа.

— Здсь, сударь, свадьба, отвчали ему изъ толпы. — Ура! Ура!

Когда тотъ, съ помощью кондуктора, вышелъ изъ кареты, чувствуя себя не совсмъ ловко среди обступившихъ его звакъ, и подалъ руку м-съ Неббльзъ, толпа еще больше заволновалась и запрыгала отъ радости, крича во все горло: «вотъ еще свадьба. Ура! Ура!»

— Кажется, эти люди съ ума сошли, говорилъ джентльменъ, пробираясь съ своей мнимой невстой впередъ. — Подождите здсь, я сейчасъ постучу.

Не усплъ онъ это сказать, какъ два десятка грязныхъ рукъ потянулись къ дверному молоточку: для уличныхъ звакъ нтъ большаго удовольствія, какъ производить какой бы то ни было шумъ — и начался такой оглушительный стукъ, какой рдко приходится выносить дверному молоточку. Оказавъ непрошенную услугу, толпа скромно подалась назадъ, предоставляя прізжему расплачиваться за весь произведенный ими шумъ.

Дверь отворилась, и на порог показался господинъ съ огромнымъ блымъ бантомъ въ петлиц.

— Нуте-съ, что вамъ нужно? спросилъ онъ, окидывая джентльмена самымъ равнодушнымъ взглядомъ.

— Чья тутъ, братецъ, свадьба? спросилъ тотъ.

— Моя.

— Ваша? А на комъ же вы, чортъ возьми, женитесь?

— А по какому праву вы меня объ этомъ спрашиваете?

И новобрачный смрилъ его съ головы до ногъ.

— По какому праву? Тутъ незнакомецъ стиснулъ руку своей дамы, вроятно, намревавшейся, улизнуть отъ него. — По такому праву, о которомъ вамъ даже и не снилось. Слушайте, честной народъ, обратился онъ къ толп, - если этотъ франтъ женился на несовершеннолтней… да нтъ, этого быть не можетъ. Скажитека, любезный, гд тутъ двочка, она, кажется, у васъ жила; ее зовутъ Нелли.

Какъ только онъ произнесъ ея имя, а за нимъ и м-съ Неббльзъ повторила его, кто-то въ сосдней комнат вскрикнулъ, и дородная женщина, вся въ бломъ, выбжала къ парадной двери и повисла на рук новобрачнаго.

— Гд она? что съ ней сталось? Какія о ней извстія вы мн привезли? кричала молодая.

Прізжій отскочилъ назадъ, устремивъ на бывшую

М-съ Джарли — въ это утро м-съ Джарли вышла замужъ за философа Джорджа, къ крайнему негодованію и отчаянію поэта Слэма — взглядъ, въ которомъ сказывался и страхъ, и разочарованіе, и недовріе.

— Я васъ спрашиваю, гд она, и что означаютъ ваши слова? пробормоталъ онъ наконецъ.

— Ахъ, сударь! Если вы, дйствительно, желали ей добра, отчего вы не пріхали недлю тому назадъ? воскликнула молодая.

— Она… она не умерла? спросилъ прізжій, страшно поблднвъ.

— Нтъ, нтъ, не то.

— Слава Теб Господи! пробормоталъ онъ слабымъ голосомъ. — Пустите меня въ комнату.