Лавка древнойстей. Том 2

Согрвшись на постояломъ двор, опять влзаешь въ фуру. Сначала сидишь бодро и не думаешь о сн, но скоро опять дремота начинаетъ тебя одолвать. Вотъ ужъ и крпко заснулъ, и вдругъ тебя будитъ какой-то странный шумъ: точно комета, промчался мимо мальпость съ зажженными фонарями. Передъ тобой мелькнула заспанная физіономія какого-то господина въ мховой шапк, - онъ какъ-то странно таращилъ на тебя глаза, да кондукторь на запяткахъ, — тотъ силился, стоя, согрть ноги, а затмъ все исчезло, какъ сонъ… Вотъ мы у шлагбаума. Смотритель давно уже спитъ въ той маленькой комнатк, наверху, гд мерцаетъ ночншсь. Посл многократнаго стука въ дверь, онъ неразборчиво выкрикиваетъ что-то изъ-подъ одяла, но, немного спустя, выходитъ, въ ночномъ колпак, дрожа отъ холода и посылая къ чорту всхъ прозжающихъ ночью, открываеггь ворота, и мы демъ дальше. Ночь приближается къ концу. На зар становится еще холодне. На горизонт показывается тоненькая полоска свта. Она по степенно расширяется и разрастается; изъ срой тни переходитъ въ блую, потомъ въ желтую и, наконецъ, въ огненно-красную. Наступаетъ день, разливая всюду жизнь и веселье. Вонъ тамъ, на пол, уже мужички идутъ за плугомъ, птички зашевелились и зачирикали въ деревьяхъ и въ изгородяхъ, и мальчики уже принялись разгонять ихъ трещотками. Пріхали въ городъ. На базар большое оживленіе: постоялый дворъ загроможденъ повозками и бричками; у дверей лавокь стоятъ приказчики, зазывая покупателей; на улиц взадъ и впередъ гоняють лошадей, которыхъ привели на продажу; тутъ же въ грязи копаются свиньи. Выскочивъ изъ лужи, съ длинной веревкой, болтающейся у ногъ, эти милыя животныя забгаютъ въ аптеку, откуда ихъ метлой выгоняютъ аптекарскіе ученики. Ночной дилижансъ мняеть лошадей; продрогшіе пассажиры такіе хмурые, скучные и не интересные съ виду: у иныхъ за ночь такъ отросла борода, точно они мсяца три ее не брили. За то кучеръ выглядываетъ такимъ бодрымъ, свжимъ, элегантнымъ въ сравненіи съ ними. Боже! что за жизнь, что за суета везд, какое разнообразіе впечатлнійі Ну, что можетъ быть пріятне подобнаго путешествія въ фур? Иногда Нелли сажала вмсто себя ддушку, иногда ей удавалось уговорить и учителя, чтобы онъ отдохнулъ въ колымаг, и тогда она шла нсколько версть пшкомъ. Такимъ-то образомъ они наконецъ добрались до большого города, дальше котораго фура уже не шла, гд они и провели ночь. Вотъ они миновали большую церковь. На улицахъ много старинныхъ домовъ, построенныхъ изъ какой-то глины и черныхъ балокъ, перекрещивающихся во всхъ направленіяхъ, что придаетъ имъ особенно древній, оригинальный видъ. Двери низкія, сводчатыя; у иныхъ дубовые портики и тутъ же у входа скамейки странной формы, на которыхъ когда-то, въ лтніе вечера, отдыхали обитатели этихъ домовъ. Окна изъ маленькихъ подслповатыхъ стеколъ мигаютъ и щурятся на прохожихъ, словно они плохо видятъ. Далеко за собой оставили наши путники фабричный районъ; лишь кое-гд въ пол одиноко высится заводская труба, все вокругъ сожигая своимъ дыханіемъ. Пройдя только что описанный нами городъ, они вышли въ поле и уже стали приближаться къ мсту своего назначенія.

Деревня, въ которую они направлялись, была еще довольно далеко отъ нихъ; не настолько, однако, чтобы имъ необходимо было провести еще одну ночь въ дорог. Но учителю не хотлось явиться на новое мсто въ нечищенномъ плать и пыльныхъ сапогахъ, и они остановились на ночлегъ, въ нсколькихъ миляхъ отъ деревни.

Было прекрасное, свтлое осеннее утро, когда они подошли къ ней, издали восторгаясь красивымъ видомъ.

— Посмотрите, вотъ и церковь, а около нея пріютился старый домъ; это наврно школа, говорилъ учитель радостнымъ, взволнованнымъ голосомъ. — Подумайте, какое счастье получать 35 фунтовъ въ годъ, да еще въ такой красивой мстности!

Они всмъ любовались: и старой церковной папертью, и ея стрльчатыми окнами, и могильными плитами, ярко обрисовавшимися на темной зелени, заполонившей все кладбшце, и старинной башней, и даже ея флюгеромъ.

Bсe здсь имъ нравилось: темныя кровли домовъ, ригъ и помщичьяго замка, ручеекъ, запруженный у мельницы, синія горы, виднвшіяся на горизонт — все ихъ очаровывало. Къ такимъ-то именно краямъ и стремилось сердце двочки, такіе-то пейзажи и грезились ей, когда они пробирались по темнымъ, страшнымъ притонамъ нищеты и всякихъ ужасовъ, когда отдыхали на куч золы. По мр того, какъ она теряла надежду когда либо попасть въ благословенныя мста, миражи тускнли, блднли въ ея воображеніи, но чмъ дальше они отодвигались, тмъ сильне жаждало ихъ ея сердце. Надо правду сказать, на этотъ разъ дйствительностъ не обманула ожиданіе: она являлась чуть ли не прекрасне самихъ грезъ двочки.

— Теперь я долженъ буду на нсколько минуть разстаться съ вами, промолвилъ учитель, прерывая молчаніе: они отъ радости не могли говорить. — Мн надо снести письма и кое-о-чемъ поразспросить. Гд бы только намъ сойтись? Можетъ, вотъ въ той маленькой гостинниц?

— Нтъ, мы лучше подождемъ васъ здсь, возразила Нелли. — Калитка отперта: мы войдемъ въ ограду и посидимъ на церковной паперти, пока вы возвратитесь.