Лазарев

В одном лишь не повезло Лазареву да и всему экипажу «Крейсера»: старшим офицером фрегата был назначен некий лейтенант Иван Кадьян. Человек жестокий, он нещадно избивал без всякой вины матросов, с каким-то особым наслаждением издевался над ними. Русский матрос того времени, классово приниженный, готов был снести любое наказание, если чувствовал за собой хоть какую-нибудь вину, но издевательства, самодурных выходок и несправедливости он не выносил и подчас жестоко мстил обидчику. Убеждение Лазарева в том, что матрос обязан во имя дисциплины подчиняться офицеру, «привело к тому, что он сквозь пальцы смотрел на бесчинства Кадьяна,

Это, в свою очередь, повлекло за собой ряд тяжелых эксцессов вплоть до бунта всей команды корабля…

После долгих сборов 17 августа 1822 года «Крейсер» и «Ладога» отправились, наконец, в путь1. Фрегат вполне оправдал себя: он оказался «отличным ходоком». «Оправдала» опасения и тихоходная «черепаха» - шлюп «Ладога»: она все время отставала. Морякам с «Крейсера» так надоедало это отставание, что по временам они оставляли шлюп и полным ходом уходили далеко вперед, заранее условившись встретиться в определенном месте. [1 Экипаж «Крейсера» состоял из 191 человека, из них 176 матросов.].

Двадцать дней плелись корабли до Копенгагена. Далее следовали стоянки в английских портах Диль и Портсмут.

На переходе из Диля в Портсмут, когда «Крейсер» находился от последнего настолько близко, что в зрительную трубу можно было видеть движение экипажей и пешеходов по улицам города, вряд ли кто на фрегате мог сомневаться в том, что через час-другой он будет весело проводить время в одном из кафе английского города. Но события сложились иначе.

Когда фрегат проходил мимо острова Уайт, погода начала портиться, берег заносило туманом. Лоцман решил обождать в море, пока разъяснится. И вот эта небольшая задержка, всего на каких-нибудь полчаса, едва не закончилась для «Крейсера» катастрофой. Поднявшийся сильный северо-западный ветер стал прижимать фрегат к французскому берегу. Буря вблизи скалистых берегов - нет большей опасности на море. Вот здесь-то и сказались величайшая опытность и умение Лазарева управлять парусным кораблем. В полной мере сказалась и четкость работы обученных им марсовых и матросов. Убрав все верхние паруса, Лазарев управлял только нижними на фок-мачте, и притом так ловко, что не был порван ни один парус. Выбраться из узкого Английского канала в открытое море не было никакой возможности. Все усилия моряков были направлены теперь к тому, чтобы отвести корабль подальше от каменистого берега, о который он неизбежно разбился бы. Но лишь только корабль отходил на некоторое расстояние от берега, его тотчас же несло обратно. И так в течение двух суток продолжался этот сизифов труд; корабль метался от одного берега к другому, не будучи в силах вырваться из ловушки. И конечно, не переменись ветер на третьи сутки, корабль неизбежно погиб бы со всем экипажем. Нечеловеческая усталость людей во главе с командиром корабля положила бы предел борьбе.

Когда «Крейсер», наконец, добрался до Портсмута, Лазарев отменил решительно все работы на корабле и дал людям вволю отдохнуть. Более суток спали они мертвецким сном 1. [1 Штормовое приключение «Крейсерас в Английском канале послужило темой для картины «Фрегат «Крейсер» во время шторма». которая находится в Центральном военно-морском музее в Ленинграде].

В Портсмуте Лазарев не предполагал долго задерживаться. По его расчетам, ремонт корабля должен был занять не более двух недель На деле же «Крейсер» пробыл здесь из-за штормовой погоды и противных ветров около двух месяцев.

Пребывание «Крейсера» у берегов острова Тенериф было недолго. 12 декабря корабль покинул остров и проложил курс в Рио-де-Жанейро. Правильно подметил Завалишин благотворное влияние тропиков на настроение и психику команды. Матросы как-то приободрились, когда вошли в тропики, стали живее, веселее.

К празднику Нептуна готовились долго и тщательно. Праздник вышел на славу; он закончился плясками под оркестр и выступлением хора. Для всех было приготовлено обильное угощение; вино, фрукты и закуски. «Все так были увлечены зрелищем, - замечает Завалишин, - что никому и в голову не приходило, воспользовавшись случаем, напиться пьяным».

В Рио-де-Жанейро моряков застали крупные политические перемены. Ненавистное бразильскому народу португальское правительство было свергнуто, и императором был провозглашен португальский наследный принц Дон-Педро. Но на «Крейсере» об этом ничего еще не знали. Уже издали, подходя к берегу, с корабля заметили, что над крепостью развевается не португальский флаг, а другой, зеленый, с эмблемой посредине. Как тут быть, как встретит их новое бразильское правительство? На всякий случай Лазарев приказал подготовить фрегат к бою. Завидев корабль, так смело направлявшийся на рейд Рио-де-Жанейро, комендант крепости также готовил ему достойную встречу. На берегу собралась огромная толпа любопытных, прибыл и сам император.