Лазурный Берег

– Да, и это впервые. Я сам, честно говоря, удивился. В последнее воскресенье августа он приглашает всю команду в порт Галлис, на свою вторую яхту, чтобы отпраздновать закрытие сезона. Можно приводить гостей. И нам ничего не придется делать – только развлекаться. Шейх за все платит.

– Вау! – Аликс ненадолго лишилась дара речи, что случалось с ней очень редко. – И ты хочешь взять меня? – спросила она, придя в себя.

– Естественно, тебя! А поскольку у нас теперь появился такой повод для праздника, то это вообще будет твой вечер.

– Вечер будет вашим. Очевидно, шейху есть за что вас благодарить, раз он так расщедрился.

– Если бы он знал, какая ты классная и какую победу сегодня одержала, он бы сам закатил пир в твою честь.

Аликс опять радостно взвизгнула:

– Ох, ну надо же! Я так рада! Только теперь я должна пробежаться по магазинам, а то мне совершенно нечего надеть на такое шикарное мероприятие.

– Я мог бы сказать, что ты будешь самой красивой женщиной на борту, даже если придешь в мешке из-под картошки, но это такая банальность…

– Нет уж, говори!

– Ты будешь самой красивой женщиной на борту, даже если придешь в мешке из-под картошки.

– Хороший мальчик.

– Я серьезно, Аликс. – Мой голос вдруг зазвучал низко и хрипловато. – Ты лучший повар, которого я знаю. Ты заслуживаешь всего, чего хотела бы достичь. И если я делаю комплименты, то я действительно так думаю.

Мы помолчали. Шумел ветер, тихо плескалась вода в бассейне. Крикнула чайка. А потом я услышал, как Аликс, сглотнув, прошептала:

– Я знаю. И на эту вечеринку я бы ни с кем другим не захотела пойти. Только с тобой. Даже если бы мне пришлось надеть мешок из-под картошки.

Глава 32

Аликс

Порт Галлис оказался маленькой яхтенной гаванью в квартале Жуан-ле-Пен, у основания мыса Антиб – живописной косы, которой я любовалась с лодки и которую мечтала осмотреть с тех пор, как прибыла на Лазурный Берег.

Поскольку Жуан-ле-Пен находится на другом конце города, я приехала на такси. Расплатившись с водителем и выйдя из машины, с любопытством огляделась. В этой части Антиба я раньше не бывала. Коллеги объяснили мне, что, поскольку здешний пляж самый большой в городе, туристы останавливаются здесь охотнее, чем в историческом центре. Причем многие из них очень небедные люди – это трудно было не понять по тому, какие роскошные виллы обступили гавань.

Будучи частной яхтенной пристанью, порт Галлис значительно уступал порту Вобана в размерах и выглядел, как мне показалось, уютнее. Лео говорил, что максимальная длина яхты, которая может здесь стоять, – сорок три метра. Впрочем, на меня, человека неискушенного, даже такие относительно небольшие суда производили впечатление гигантов. Все, что я видела вокруг, было белое или кремовое, начищенное и отполированное до блеска. Повсюду зеленели растения в больших горшках. Слева от меня, там, где начинался мыс, росли пинии, справа дугообразно тянулся песчаный пляж – казалось, что чуть ли не до самых Канн, чьи далекие крыши освещало заходящее солнце. От того, как дополняли друг друга архитектура и природа, захватывало дух. Прямые линии и строгие пропорции изысканно контрастировали с нетронутой естественностью. Французская Ривьера никогда не разочаровывала. Здесь тебя всегда ожидали новые открытия, новые чудеса.

Я постаралась остановить этот момент, чтобы надолго сохранить его в памяти. Море, сверкающее на солнце, волны, тихо бьющиеся о борта лодок, мягкий вечерний бриз, играющий моими празднично заплетенными волосами. Глубоко вдохнув соленый воздух, я перевела взгляд с гавани на зеленый полуостров.

Я приехала пораньше, чтобы успеть осмотреться до начала праздника. На мне были плоские балетки и легкое вечернее платье цвета шампанского, которое я позволила себе купить на свою зарплату. В такой одежде я вполне могла немного прогуляться.

Минут двадцать я бродила по улицам, окаймленным пиниями. Любовалась шикарными виллами и садами. Дойдя до отдаленной бухточки, я осторожно, чтобы не повредить платье, свернула на узкую тропинку и спустилась к морю. Здесь, среди изрезанных скал, вода была такой прозрачной, что я видела каждый камешек на дне. Проплыл косяк рыбок. При малейшем дуновении ветерка рыбацкие лодки начинали мягко покачиваться на волнах. Цикады сегодня трещали особенно громко. Проведя в Антибе целое лето, я привыкла к этим ежевечерним концертам, как и к вездесущему шуму моря.

Сосны, обступившие бухту, напоминали сгорбленных старцев. Деревья, растущие здесь, выдерживали безжалостный напор стихий. Чтобы противостоять ветру, они глубоко проникали в почву узловатыми корнями. Стволы были тонкими и корявыми, а кроны, смыкаясь, образовывали крышу, защищавшую меня от солнца, которое уже близилось к горизонту.