Лебединая (СИ)

— Езжай к нему и забери оттуда. Это не шутки! Ты знаешь его лучше меня, ты должен знать его лучше меня. Он бы никогда не стал шутить с подобным, он не настолько ебанутый! — сбавить тон никак не получалось, Томас всё равно полукричал-полушипел и весь трясся от злости, продолжая сжимать чужое горло.

Джейсон, застанный врасплох, стал сопротивляться гораздо позже, разжимая пальцы на своей шее, а в итоге отпихивая Томаса в сторону как раз в тот момент, когда в дом заходила полиция — ушлая Барбара уже успела позвонить.

Томаса скрутили быстро, он рвался из рук полицейских, но его запястья тут же сковали наручниками сзади и загнули, выкручивая руки. Вскинув голову, Томас вновь процедил сквозь зубы, проговаривая каждое слово по отдельности:

— Забери. Его. Оттуда.

Джейсон стоял напротив, мрачно потирая горло и смотрел хмуро, не предвещая своим взглядом ничего хорошего. Томас о последствиях думал мало.

Зато его родители, прибывшие в участок, не уставали наперебой кричать на него. Мать даже отвесила оплеуху, когда отец стоял рядом, сложив руки на груди.

— Ты совсем с ума сошёл, Том?! Это нападение на человека! Ты вломился в его дом! — мать едва ли не переходила на ультразвук, выговаривая ему всё, что думает, когда они уже были в гостиной их дома. Томас сидел на диване и почти не слушал её, раз за разом набирая номер Оливера, но его телефон был уже отключён.

— Прекрати меня игнорировать! — его мать выхватила телефон из рук и швырнула его в стену. Экран мигнул и погас, разбиваясь о выступающий тусклый светильник. — Ты не представляешь, как тебе повезло, что Стоун не стал писать заявление!

— Пиздец как повезло, — Томас с ненавистью посмотрел на мать, а после на телефон. Связь с Оливером была потеряна, и он мог думать только об этом.

— Томас! — уже одёрнул его отец, подходя ближе и смотря в его лицо серьёзно. — Надеюсь, на это была серьёзная причина?

Томас выдержал его взгляд и коротко ответил:

— Да.

— Иди спать, — отец покачал головой и опустился в кресло, потирая виски. Томас не стал спорить, уходя в свою комнату, но не смог уснуть и на полчаса этой ночью. В воскресенье родители не выпускали его из дома, мать даже взяла выходной в закусочной, следя за каждым движением, но Томас особо и не рвался никуда. Только изучил внимательно телефон, приходя к выводу, что тот безвозвратно сломан.

У него не было никакого плана. Ему просто нужно было найти пару сотен баксов, чтобы самому забрать Оливера и привезти сюда или к матери. Даже, может, к отцу. Куда угодно, но только подальше от этой блядской школы с её немецким.

В понедельник он шёл в школу полностью разбитый и потерянный, растерянный, не знал, что ему делать. И невзирая на запреты, закурил прямо на газоне перед входом в школу, не сразу реагируя на то, что к нему подошли Райли и Марк.

— Ты какого хрена творишь-то? Напал на Стоуна в его доме, — Марк выглядел не особо удивлённым, сколько хмурым. — У тебя вообще мозги-то есть?

У Томаса мозги были на месте, поэтому он повернулся к Райли и спросил:

— Дай мне двести баксов, отдам, как заработаю.

Глаза у той округлились, и она изумлённо спросила:

— Зачем тебе?

— Хочу съездить за Оливером, — не думая, ответил правду Томас. — Ну, так что?

— Прости, Том, но у меня нет столько. И родители мне не дадут такую сумму, если я им скажу, что мне нужно занять тебе. Особенно сейчас. После того, как ты… Ну, знаешь, — она скомкано закончила и отвела взгляд.

— Блядство, — процедил Томас и повернулся к Марку, кивая на него. — А у тебя что?

Тот смотрел на него всё так же мрачно:

— Совсем поехал крышей со своим Стоуном? Что случилось, объясни хоть. Зачем он тебе звонил?

— Не твоё дело, — огрызнулся Томас, понимая, что так ему денег не достать. Он затушил сигарету, затоптав её в траву, и, закинув рюкзак на плечо, уже собрался внутрь школы, когда Марк поймал его за плечо и остановил.

— Думаю, тебе не стоит за ним ехать.

— Что? — Томас обернулся и резко скинул руку с себя. — Ебало завали своё. Сам решу.

Марк приподнял брови и кивнул за спину Томаса:

— Назад посмотри, дурень.

Томас непонимающе глянул сначала на него, а потом послушно обернулся, чувствуя, как внутри всё падает куда-то вниз, а горло сводит от спазма. На краю парковки, прямо возле собственной такой же блестящей, как и в начале года, машины стоял Оливер Стоун. Томаса сначала прошибло от слишком явственного дежавю, а потом он, бросив рюкзак прямо на землю, быстро, почти побежав, бросился к Оливеру, несколько секунд после просто смотря в его бледное, явно не выспавшееся лицо.

— Как ты…

— Отец вчера утром приехал, мы вернулись только поздно вечером, я не смог тебе дозвониться, — пробормотал Оливер, но взгляда не отводил, смотрел прямо. А потом сам шагнул ближе, сокращая расстояние между ними до минимума: — Отец рассказал про то, как ты… ввалился в наш дом. И, знаешь, — он понизил голос ещё сильнее, до такой степени, что последнюю фразу Томас смог прочесть только по губам:

— Спасибо.