Лебяжий

– Это я уже слышал. От Сергея Антоновича Саульского. Правда, о Юге. И позволил себе усомниться.

– Саульский?! – Енохин возмущенно привскочил, отбросил чашку с жарким. – Ваш Саульский вспышкопускатель... циркач! Эффекты любит. А я говорю вам то, в чем уверен.

– Охотно верю, – сказал Мухин, а выражение лица свидетельствовало о том, что он ни на йоту не верит.

– Нефть будет! – рубанул ладонью Енохин, задел по столу, сморщился. – Пусть не в Гарусово, но здесь, на Севере. Только на Севере. Хотите пари?

– Проиграете, – парень-то не прост оказался! Втянул в спор, хотя Енохин дал себе слово не ввязываться ни в какие словесные передряги. Мухин достал из полевой сумки книжицу, с которой Енохин ознакомился сразу же после публикации. – Здесь вот группа видных ученых доказывает, что вы не правы.

– Пускай пишут. Бумага терпит. Мы им докажем не на бумаге... – Енохин хитро ухмыльнулся и как бы между прочим спросил: – Вы бородку решили отращивать?

– Если хватит терпения... надоело каждый день бриться.

– Толково придумано, рационально! Я предлагаю: если в мою бытность на Севере что-то будет открыто – в день открытия при всем честном народе Юлька острижет вам бороду. Ну?

Юлька захлопала в ладоши и побежала за ножницами.

– Согласен... И буду рад вам проспорить, – сказал Мухин и тем сразу же расположил к себе Енохина.

Но зазвонил телефон. Енохин взял трубку, после нескольких фраз весь подобрался и подозрительно покосился на Мухина. За столом все молчали, пытаясь уловить, что говорят ему по телефону. Но по обрывкам фраз угадать это было невозможно.

– Ничего, выдержу. Сыпьте! Ага, понятно! – говорил в трубку Енохин и не сводил глаз с Мухина. Ясно было одно: разговор у него неприятный и говорит он с кем-то из руководителей.

Когда в балке появился Пронин, телефонный разговор был окончен. Что-то записав на листке и спрятав его в нагрудный карман, Енохин, ничего не объясняя, снова принялся за жаркое.

– Ешьте, что же вы? Гусь – блюдо царское.

– Не томи душу, Андрей Афанасьевич! – взмолился Пронин, глядя на начальника партии встревоженными глазами.

– Ешь, говорю! – прикрикнул на него Енохин, но обед был испорчен. – Что за нудный народец! Ну, от работы меня отстраняют! Эка беда! Приказ длинный, весь читать не буду. А суть такова: «...участились случаи нарушения трудовой дисциплины, что нередко приводит к срыву намеченных маршрутов и сроков, к невыполнению плана разведочных работ, к авариям, – достав бумажку, зачитал он. – Пользуясь удаленностью объекта, тов. Енохин бесконтрольно и безответственно расходует государственные средства. Вследствие этого задолженность по зарплате в его партии составила более полумиллиона рублей. Двенадцатого октября сего года, выбрав для скважины номер семнадцать произвольную позицию, тов. Енохин начал забурку, не согласовав это решение с руководством управления... Ну и так далее. Вот резюме: «За неоднократные нарушения, а затем и прямое неподчинение руководству приказываю Енохина от работы отстранить. Обязанности начальника партии временно возлагаю на...» В общем, скоро узнаете – на кого.

Свернув аккуратно бумажку, сунул ее в карман и попросил Юльку налить горячего чаю.

– А кто подписал? Бурсов? – спросил Пронин, как будто это что-то меняло.

– Не все ли равно? – Енохин давно ждал, предчувствовал это. И предчувствия его не обманули. Жаль, что сняли за неделю до испытаний. Да черт с ними! Он не уедет, пока скважина не покажет результат. А этот тихоня хитер! Ишь как подъехал! Влез незаметно, своим прикинулся – сам Бурсовым подослан. Кому верить? Некому верить. А ведь с виду славный мужик и вроде бы совестливый.

– Вот поддел, так поддел! – растерянно бормотал Пронин, которого это известие ошеломило. – Под самые вздохи, примерно сказать.

– Обрыдло все! – вскочив из-за стола, закричал Кеша. – Домой поеду!

– О чем они думают? Отстранили за неделю до испытаний... – недоумевал Пронин, гадая, чья тут рука действовала. Удар нанесен метко и своевременно.

– Спроси вот этого товарища... он больше моего знает, – Енохин, не глядя, ткнул большим пальцем за спину. Там, прижавшись к печи, стоял Мухин и затаенно улыбался, словно разговор его не касался. – Он между делом и местечко себе приглядел...

– Не приглядел еще, Андрей Афанасьевич, – сказал он, отлепившись от печки. – Может, сами куда определите? Я на все согласен... под вашим руководством.

– Вот как? – с брезгливой недоверчивостью посмотрел на него Енохин. – А приказ?

– Приказ был по телефону передан... Напутать могли... А я не в курсе.

– Не в курсе? – Енохин долго взвешивал сказанное, мел бровями. Потом усмехнулся и, подойдя к Мухину, дружески толкнул его. – Это хорошо... замечательно! Недельку можете быть не в курсе?

– Да хоть две... если нужно.

– Хорошо, хорошо! Замечательно! – сипло кричал он и смеялся. Мухин тоже негромко посмеивался. – Стоп! – отрезвел Енохин, пересилив первую радость. – Мне же велено вылететь в Новообск!