Лед

– Мне невероятно повезло. Каким-то образом я пробрался в другую часть пещеры и сумел выбраться. Остальное я рассказал в интервью «Санди таймс» сразу после случившегося. Мистер Соубридж предоставил его суду.

– Я знаю, мистер Каусон, и спасибо вам. Но поскольку я не читаю «Санди таймс», то пропустила ваше интервью три года назад, и все, о чем вы рассказали, для меня внове. Я видела, что вы включили интервью в материалы следствия, но решила услышать это от вас лично, а не прочитать журналистскую версию. Хотя мы все, конечно же, редактируем наши воспоминания, это неизбежно.

Соубридж облокотился на спинку переднего кресла.

– Ваша честь, это звучит так, словно вы предполагаете…

– …что воспоминания субъективны; именно так, мистер Соубридж. Мистер Каусон, вы можете продолжить?

Шон кивнул. К своему удивлению, он увидел лицо Мартины, бледный маячок позади Соубриджа. Он не заметил ее появления.

– Я знал, что мы вошли в пещеру около полудня, через час после затмения. В такое время года темнеет после трех, и когда… когда я упал в сугроб, было темно. Так что могло быть три или десять, я не имел представления. Я не видел света и ничего не слышал из-за ветра. Погода совершенно переменилась. Я только подумал, что не мог находиться на ледниковой шапке, поскольку, падая, не видел гор. Я не знал, что делать, кроме как вернуться назад в туннель, чтобы оказаться хоть в каком-то укрытии, но я не мог найти его.

Ветер – это дьявол, воющий ему в уши, пытаясь убить его звуком. Онемевшими руками Шон старается затянуть все свои ремни: край куртки, рукава, капюшон, брюки. Тома нет. Скидо нет, спасательного костюма нет. Он замерзнет до смерти на мидгардском леднике или его съест медведь. При этой мысли его внимание обостряется, и он начинает высматривать любое движение в снегу. Сердце готово вырваться из груди, толкая его вперед. Укрытие или смерть.

Воющий ветер тысячью кулаков сбивает его с ног, и он, тщетно пытаясь удержаться на ногах, снова падает лицом вниз. В какой-то степени он осознает, что движется вниз по склону, – ветер мутузит его со всех сторон, но в основном со спины. Он спускается с горы. Его мозг цепляется за эту догадку, это важно. Да! Потому что нисходящий ветер идет с суши к морю. Ветер приведет его к фьорду, где его могут ждать медведи.

Но у ветра свои планы – он крутит и бросает Шона, как дети в приступе ярости кидают тряпичную куклу. Шон спотыкается и падает, и чувствует, что у него больше нет сил. Ветер вопит, празднуя победу, и Шон понимает, что происходит, но ведь это не так уж плохо. Он перестал бороться, его разум ослабил хватку и может теперь отдохнуть. Ему спокойно и уютно, он словно забрался в иглу, как умный эскимос.

Кнуд Расмуссен и Петер Фрейхен научились делать иглу. Лучшие друзья, как они с Томом. Расмуссен и Фрейхен, Каусон и Хардинг, они вчетвером в тюленьих анораках управились бы как нечего делать.

Нам не нужно делать его большим, не все хорошее должно быть большим, Шон, мы просто сделаем, что сможем. Поднимайся, ленивый черт.

Шон поворачивает лицо на голос Тома, словно с расстояния в тысячу миль. Том прямо здесь, у него за спиной, в снегу, показывает ему, как он может копать снег голыми руками. Он ухмыляется, когда Шон повторяет за ним, только гораздо, гораздо медленнее. Они продолжают копать, дело спорится, они устроили нору в снегу – или, может, раскопали нору, – и Шон забирается в гладкое, округлое логово и сворачивается как эмбрион, укрывшись от яростного воющего ветра. И так, затерянные на склонах Мидгардбрина, под ледяной шапкой Мидгардфонны, на архипелаге Шпицберген, лежали подо льдом два человека – один внизу, другой наверху.

– Это чудо, что я выжил. Не помню, как меня нашли, помню только, как проснулся в сикехаусе на следующий день. Я знаю, что давал показания, потому что мне сказали об этом. Но я этого не помню.

Шон сунул правую руку под мышку и почувствовал, как она потеет. Он чувствовал, как рубашка липнет к спине, и резкий запах пота из-за стресса.

– Все, что я знаю, – это что пещера обвалилась на нас, и Том соскользнул в расселину. Я каким-то образом выбрался. Инспектор Брованг нашел меня.

– Благодарю вас, мистер Каусон. – Миссис Осман поправила свой перекосившийся пиджак. – Спасибо, что заново пережили это… суровое испытание… ради нас. Мои вопросы не столько касаются того, как вы выжили, сколько того, почему Том оказался не таким… везучим.

Шон медленно кивнул. Вот оно, началось.

– Позже мы заслушаем мнение эксперта… гляциолога…[49] о том, что ледяные пещеры, где бы они ни находились, никогда не могут считаться безопасными. Но вы были во всех отношениях уверены, что эта пещера… на Мидгардбрине… была достаточно надежна, чтобы обследовать ее с вашими партнерами.

– Да, я был уверен. Как и Дэнни Лонг, и Терри Бьернсен, у которых огромный опыт полярных исследований, они живут там круглый год.