Лед и пламень

Из ЦК партии мне позвонили:

- Иван Дмитриевич, как вы их подбодрили? Пришлите копию телеграммы, которую вы послали седовцам.

А мне домой прислали выписку из решения Политбюро:

"Признать решение экипажа "Седова", переданное в ответе на имя Папанина, совершенно правильным".

В тот вечер я долго сидел над картой дрейфа "Седова" и думал о людях, которые так давно в полярной ночи несут свою бессменную вахту...

Через два дня я докладывал в Совнаркоме план спасательной операции. Было решено послать на выручку "Седова" самый совершенный и мощный по тем временам линейный ледокол "Сталин". Перед нами стояла задача не только вывезти экипаж "Седова", но и спасти сам корабль, вернуть его в строй.

Был срочно завершен ремонт ледокола, и 15 декабря 1939 года флагман арктического флота начал свой полярный поход из Мурманского морского порта. Вся сеть радиостанций Арктики находилась в состоянии боевой готовности.

Капитан ледокола Михаил Прокофьевич Белоусов стал на капитанский мостик и сутками не уходил с него.

Рейс проходил в очень тяжелых условиях - ведь была середина арктической зимы!

187 человек - экипаж ледокола - были полны решимости выполнить задание партии и правительства. В трудных условиях полярной ночи, в обстановке непрекращавшегося аврала, сжатия льдов и пурги, люди работали, не щадя себя. Кстати сказать, во время этого рейса ледокол доходил до 81-й параллели. В полярную ночь ранее ни один корабль не отважился проникать так далеко на Север.

Я не вел дневника в этом походе, но у меня сохранились радиограммы, которые шли с борта ледокола на Большую землю. Они - свидетели тех дней - говорят о трудностях, которые преодолевала команда флагмана на пути к "Седову".

Вот что было передано 21 декабря 1939 года:

"Около шести суток ледокол шел в сильном шторме. В это время года Баренцево море особенно бурливо, и на сей раз оно себе не изменило. Даже такой большой корабль, как флагманский ледокол, казался легкой игрушкой во власти разъяренного моря. Громадные волны необычайной силы обрушивались на судно и разбивали все, что попадало под их удары. Шквалы унесли катер, трапы, бочки с горючим, сорвали оба стальных фальшборта, повредили капитанский мостик. Волны гуляли по палубе, накрывали палубные грузы, лебедки. Вода проникла даже во внутренние помещения и заливала машинное отделение, кочегарки и каюты. Иногда корабль зарывался носом в воду, и казалось, что нет такой силы, которая подняла бы его снова наверх. Это было тяжелое испытание для корабля. Он выдержал его блестяще, показав прекрасную плавучесть. Советский арктический линкор оказался достойным страны, которая его создала. Бесстрашные матросы работали на палубе, их сбивали с ног резкий ветер и порывистые шквалы, они падали, поднимались и снова делали свою тяжелую работу. Бывали секунды, когда только веревки, которыми они были привязаны, спасали матросов от гибели. Кочегары и машинисты с огромным напряжением несли свои тяжелые вахты: топки пожирали за сутки столько угля, сколько полярной станции требуется на целый год. Капитан ежеминутно требовал перемены режима работы машин. На мостике, в штурманской рубке капитан, вахтенные штурманы, рулевые стояли на посту, и, пожалуй, никогда еще их работа не была столь напряженна, как в эти дни. Вахтенные работали под непрерывными ударами волн. Промокшие насквозь, они вынуждены были каждый час менять одежду.

Последние два дня понизилась температура. Шторм продолжался, и вода, попадая на корабль, замерзала, покрывая толстым слоем льда лебедки, ванты, мостик. К сегодняшнему утру наше судно приобрело фантастический вид. Многие сотни тонн льда легли тяжестью на корабль. Как только небо посерело, экипаж и экспедиционный состав принялись за околку льда. Неутомимо работают сейчас на корабле с топорами, лопатами и ломами в руках матросы, научные работники, летчики, журналисты, фото- и кинокорреспонденты".

На следующий день, 22 декабря, состоялся первый разговор по радио между судами. Сохранилась запись этого разговора.

Я старался подбодрить седовцев, рассказал, как Родина провожала нас в дорогу:

- Как только узнали, что мы идем к вам, колхозы и совхозы сразу стали посылать для вас подарки - свежие огурцы, лимоны, помидоры, мандарины! Мы везем вам также живую птицу, свежее мясо и многое другое. И, конечно, везем письма. Но мы собрались так быстро, что некоторые родные не успели написать. Не беда! Скоро вы сами будете на Родине! Одна просьба у меня к вам, братки,- дрейфуйте скорее, чтобы оба наши коллектива вместе встретили Новый год...

Потом я попросил Бадигина и Трофимова ответить на несколько вопросов: первый - как чувствуют себя все члены экипажа; второй - в каком положении находится судно, прихватило ли льдом весь корпус "Седова" или во льду имеются трещины; третий - на каком расстоянии от судна проходят трещины, в каком направлении, сколько их; четвертый - как часто наблюдаются сжатия, какой силы и продолжительности.