Лед и пламень

Фашисты хорошо представляли себе большое народнохозяйственное значение Арктики и трассы Северного морского пути. Не случайно еще до войны в немецком журнале "Морское обозрение" было напечатано: "Для полной блокады Советской России Германия должна послать флот на Север с целью прервать ее арктические коммуникации".

Если в первые часы войны у некоторых сотрудников ГУСМП еще могли быть сомнения в том, посягнет ли враг на наши самые северные границы, то несколько дней спустя эти сомнения исчезли. Мы поняли: фашисты нацелились на Мурманск. А там - наш завод, ледоколы, склады Арктикснаба, грузы для Арктики...

Петр Петрович Ширшов, заместитель начальника Главсевморпути, улетел в Мурманск, чтобы проверить, как обстоят дела на судоремонтном заводе, и ускорить вооружение ледоколов. На ледоколах надо было установить пушки и пулеметы, чтобы отражать подводные и воздушные атаки противника. В Мурманске в это время находились "Ленин" и "Сталин" - основные линейные ледоколы Западной Арктики.

Я поехал к наркому Военно-Морского Флота адмиралу Н. Г. Кузнецову, попросил:

- Николай Герасимович, дайте команду Северному флоту вооружить ледоколы "Ленин" и "Сталин". Навигация начинается.

- Такую директиву мы уже дали,- успокоил меня Кузнецов,- задержки навигации мы не допустим. Но я опасаюсь другого: сумеем ли мы быстро и в целости вывести ледоколы на трассу? Немцы установили за ними непрерывное наблюдение.

- У меня есть еще одна к вам просьба,- продолжал я,- выделите несколько орудий и прикажите установить их на Новой Земле, на Диксоне и еще на нескольких островах, я позднее скажу, каких именно. Нам надо заранее принять меры, фашистские надводные или подводные пираты могут напасть на арктические станции и корабли.

Кузнецов ответил:

- Пока, к сожалению, помочь ничем не можем...

От Кузнецова я поехал к начальнику артиллерийского управления Наркомата обороны СССР Николаю Дмитриевичу Яковлеву. Он был занят. Я решил ждать. Наконец он вышел ко мне, обнял и повел в свой кабинет, спросил шутливо:

- Чем артиллеристы могут быть полезными хозяину Северного полюса?

- Даже очень могут, дорогой Николай Дмитриевич,- ответил я ему.Приехал к тебе за пушками для Арктики.- И я изложил Яковлеву свои опасения.

- Где же я тебе, Иван Дмитриевич, достану пушки, когда вся наша артиллерия воюет с немцами, все брошено в бой? Впрочем, давай подумаем.

Он вызвал штабного офицера, приказал ему принести какие-то бумаги и внимательно пересмотрел их.

- Вот что, дорогой мой, могу тебе дать пушку крепостной артиллерии старого образца - орудие отменное, хотя и громоздкое. Для стационарной установки.

- Установим на мысе Желания,- прикинул я.- Ну, а еще?

- И еще дам тебе два шестидюймовых орудия. Больше не проси, все отправляем в действующие части. Там нужнее.

- Спасибо и за это, Николай Дмитриевич. Только дай команду, чтобы пушки были сразу укомплектованы боезапасом и в Арктику отправлены с артиллеристами.

- Не беспокойся, все будет сделано,- пообещал Яковлев.

Через день я опять побывал у Николая Герасимовича Кузнецова, в этот раз он выделил два 130-миллиметровых морских орудия.

Вскоре полученные орудия были отправлены на мыс Желания и на Диксон. Почему мы выбрали эти пункты? Мыс Желания занимает самую северную оконечность Новой Земли, и пути кораблей, огибающих ее с севера, неизбежно проходят мимо. Там круглый год действовала полярная станция. Орудие было установлено и тщательно замаскировано.

Диксон тоже нуждался в крепкой обороне. Правда, он находился в далеком тылу, в устье Енисейского залива, но занимал важное стратегическое положение: здесь находились базовый морской порт, радиоцентр, авиапорт, полярная станция. Через Диксон шли суда к Игарке и Норильску.

Начальнику порта Диксон А. А. Бондаренко я дал телеграмму: "В Главсевморпути вводится новая форма. К вам едет закройщик с материалом. Срочно произведите примерку и пошив обмундирования". На Диксоне долго ломали голову, зачем вдруг понадобилось вводить новую форму. И лишь когда орудия прибыли на Диксон, Бондареико ответил мне: "Закройщик с материалами доехал благополучно, приступил к работе".

К таким приемам приходилось прибегать в первые дни войны, когда суда и станции еще не были обеспечены документами закрытой связи. Если мы получали радиограмму, что "Введенский взял одну тысячу конвертов", ото означало, что на пароход "Сак-ко", где капитаном Введенский, погружена тысяча тонн угля. Однажды из Дудинки пришла радиограмма: "Сахаров чистит самовар, Румке сломал ногу". Надо было догадываться, что ледокольный пароход "Сибиряков", команду которого возглавлял Сахаров, стал на котлоочистку, а у "Седова", где капитаном Румке, сломана лопасть винта.

Война не могла не изменить планов навигации лета 1941 года. Часть транспортных судов была передана военному флоту, ушли на фронт многие опытные моряки. Экипажам остальных судов пришлось работать с большим напряжением.