Лед под кожей

Она принялась весело описывать. Лукас слышал ее голос, но почти не воспринимал слов. Он сосредоточился на цветах, которые его сестра ему напоминает: незабудково-синий и светло-зеленый, немного розового. Красиво! Ему совсем не хотелось открывать глаза.

– …ужасно эгоистично с нашей стороны вот так шляться по лесу. Нам весело, а ты тут мучишься, – заключила София. – Опять думаешь о работе, а? И жутко переживаешь.

Рот Лукаса скривился. Нет, до этого момента он не думал о работе. Но теперь начал.

София села рядом.

– Все выходные тебя будто обухом по голове ударили. Не думай, что я не заметила. Признавайся, Лукас. В Совете опять беда?

Лукас улыбнулся вскользь, услышав ее тон. София искренне за него боится! Теперь-то он наконец пришел в себя. Потянулся и заложил руки за голову.

– Чего и стоило ожидать, – допустил он.

Затем посмотрел на нее, но больше не видел ни розового, ни зеленого, ни даже синего.

– Понимаешь… если говорить о фомальхиванине, я делал все это по своей воле, – сказал он. – Когда так рискуешь и ничего не выходит, внезапно всплывает куча других побочных бед. Чтобы вообще попасть на Марс, мне пришлось без объяснений исчезнуть с работы, тайно заполучить корабль, спрятать свой чип под мицелиальной завесой, убегать от ӧссеан… в общем, делать множество вещей, которые выглядят весьма подозрительно. Если бы я притащил Аш~шада в офис к Стэффорду, то получил бы прощение. Но так…

– Стэффорд тебя упрекал во всем этом?! – возмущенно выпалила София. – У мужика ни грамма приличия! Я тебе вот что скажу. Стэффорд сам это планировал! Он заполучил мой номер и пытался меня заставить подсунуть тебе идею лететь на Марс.

– Надо же! А ты что сказала? – заинтересовался Лукас.

– Что тебе ничего подсунуть невозможно, – заявила София. – Я хотела тебе все это рассказать, когда приедешь, но потом мы не встретились, а позвонить тебе было нельзя.

– Стэффорду нельзя верить, – сказал Лукас. – На самом деле он меня очень даже любит, но, если бы я и правда встал у него на пути, он не сомневался бы ни секунды. Он пытался мне угрожать. Даже обвинил меня в госизмене…

– Чего? – взвизгнула София.

– Советовал мне найти адвоката; якобы на мне висит федеральное преступление, потому что я объединился с ӧссеанами против интересов Земли.

София таращилась на него.

– Господи, – прошептала она. И вдруг подскочила. – Лус, нельзя этого так оставлять! Ты ведь невиновен! Нужно собрать доказательства…

– Успокойся, Софи! Сядь. Или я тебе больше ничего не скажу.

София села, пребывая в шоке.

– Ужас какой, – пробормотала она. – Что будешь делать?

– Точно не собирать доказательства, – заверил ее Лукас. – Это они должны доказывать брошенные мне обвинения. Но речь не об этом. Пока ничего не будет, потому что я нужен Стэффорду. Он слишком умный – или, скажем так, слишком непринципиальный, – чтобы вот так просто из святой убежденности закрыть себе какой-то из путей. Пока существует хоть малейшая возможность, что Аш~шада могу привести именно я, он ничего не предпримет против меня. Но быть беде, когда фомальхиванин все-таки объявится. И тем более быть беде, если это будет связано с ӧссеанами. Если Маёвёнё, например, завтра выступит в Сети и заявит, что фомальхиванин в дальнейшем планирует сотрудничать исключительно с ӧссенской Церковью и покидает Землю, мне придется ускоренно доставать из рукавов не один туз, а целый типографский склад карт, чтобы еще удалось убедить Стэффорда, что я для него незаменим.

София молчала.

– Все еще серьезнее, чем я думала, – пробормотала она. – Господи, он и правда тебе нужен, Лус. Но… но… но я не могу тебе помочь!

В ее голосе прозвучало столько неподдельного отчаяния, что Лукас резко выпрямился и с интересом посмотрел на нее.

– Не можешь?

София бросила на него испуганный взгляд.

– Нет, – отрезала она. – Ну… уже поздно… пойду сделаю что-нибудь к ужину, – забормотала она и начала подниматься.

Лукас вскочил и перегородил ей дорогу.

– Как жаль, что не можешь! – заявил он, пристально глядя на нее. – Я надеялся, что что-то от тебя узнаю. Я даже на это рассчитывал.

София закусила губу. Подняла руку и взволнованно заправила прядь волос за ухо. Так она делала всегда, когда серьезно нервничала… или, еще вероятнее, находилась на распутье. Когда не могла решиться. Сестра опустила глаза и попыталась проскользнуть мимо него в дом. Но именно эта, будто бы неприметная уклончивость вызвала в голове Лукаса лихорадочные размышления.

Решился он импульсивно, как и всегда. Убежать она не успела, Лукас схватил ее за локоть.

– Софи… я не хотел спрашивать, – тихо сказал он. – Ты знаешь, что я о таких вещах никогда не спрашиваю. Но ты ведь сейчас ни с кем не встречаешься. Среди людей, кому принадлежат домики в долине, у тебя нет подруг. Так с кем ты пила вино?

Глаза сестры расширились. Однако, что было страннее всего… к удивлению примешивалось облегчение. И даже радость.

Лукас отпустил ее и провел рукой по волосам.

– Невероятно, – сказал он. – Он приехал к тебе сюда.

– Он провел здесь всю неделю, – подтвердила София.