Лед под кожей

Глеевари выскочила из верхнего выхода на зеленую террасу, засаженную очитком и молодилом. Фомальхиванин стоял в двадцати метрах от нее, на самом краю крыши, повернувшись спиной. Его пальцы были окаймлены молниями. В этот момент Камёлё заметила и нападающих – четверку глееваринов, которые атаковали одновременно. Они не попадали в поле ее зрения, но их можно было почувствовать в протонации: двое стояли внизу в саду и прикрывали остальных, которые пытались взобраться по фасаду, один с севера, другой с юга. Фомальхиванину удалось сбросить одного из них с северного края крыши, но, пока он защищался от ударов, ӧссеанин на южной части успел вскарабкаться до четвертого этажа. Он использовал левитацию и быстро прыгал по карнизам. Стоит ему добраться до крыши – и он так займет фомальхиванина, что на крышу через пару мгновений заберется и тройка остальных, будь то по фасаду или по лестнице. Вспышки огня кружили в воздухе. Сталкивались в вечернем небе. Фомальхиванин был босым и голым по пояс. Камёлё видела его могучее тело в движении, капли пота на широкой спине… мускулистые руки, без трепета противостоящие ударам психотронных атак. Мясистые каменные розы увядали под его стопами… шипели от зноя, когда он сквозь них всасывал энергию, собранную в аиӧ, и прямо на глазах засыхали, распадаясь в прах. Вся крыша была покрыта пятнами черных пепелищ, тут и там протканных пятнами крови, брызгающими с разодранных пальцев Аш~шада. У него и своих дел было по горло, но он знал о ее присутствии. Он вдруг на долю секунды повернул голову, и их глаза встретились. Камёлё инстинктивно закрылась, но удара не последовало.

Она отступила. Тихо сжалась возле открытого окна в крыше. «Как они могут тратить время на сражения? Неужели никто из них не чувствует, что происходит?» – лихорадочно крутились в ее голове мысли. Ей казалось, что вся плоская крыша начала колебаться, что по ней расходятся круги будто по водной глади. «Метрика Основного пространства искривляется. Возбужденный дрӱэин время от времени переходит в Р-А, словно деревянный брусок, набухший от воды, который плавает прямо под поверхностью, но силы прибоя толкают его в глубину. Аиӧ бурлит как котел лавы. Они так близко! Они все смотрят сюда!

Камёлё охватила паника. «Рё Аккӱтликс, что я здесь делаю?! Лус там, внизу!»

Она перевела внимание на него. Чувствовала его этажом ниже – пятно черной туши в полыхающей протонации… омут бесконечного спокойствия, смертельного холода, безбрежной тишины, пустоты. Лус представлял опасность. Так она привыкла о нем думать: как об угрозе, проблеме, как о камне, что лежит на плечах. Однако в этот миг ей вспомнилось непосредственное чувство, куда более правдивый образ, секундная вспышка его «я», которая коснулась ее, словно крыло мимолетного воспоминания: Лус, каким он был когда-то на Ӧссе, когда они еще были вместе… каким он является и сейчас, все еще… его ироничная улыбка и вечные сомнения… его упрямая и неукротимая душа, которая одной лишь силой воли пробивается сквозь море невообразимых страданий, неделя за неделей и месяц за месяцем, без надежды, но совершенно непоколебимо. Как это могло оставить ее равнодушной? Лус был близко, островок уверенности, каркас ее жизни, убежище в вихре огненных осколков. Несмотря на два этажа и закрытые двери между ними, он вдруг стал куда реальнее, чем казался все последние годы.

Глеевари стиснула зубы. Она знала, к чему все идет, знала, чем все закончится; и все в ней сжималось от жалости, безмолвного плача по единственному мужчине, которого она когда-либо любила… за свои иллюзии и его с самого начала проигранную войну… ведь Лӱкеас Лус стоит на грани, на рубеже судьбы, между двумя пропастями, и никакой надежды для него нет.

Лӱкеас Лус может либо умереть как человек… либо превратиться в нечто бесконечно чудовищное.

Камёлё чувствовала, как оно начинает в нем просыпаться… нечеловеческая сила, ужасающая пропасть, воспоминания, именно сейчас…