Лед под кожей

И все же через мгновение он понял… и до него вдруг дошла вся ирония ситуации: со всем, включая связи, последствия и скрытые мотивы всех присутствующих. Пинки творила сумасшедшие вещи – вещи, совершенно несвойственные ее характеру, совершенно отчаянные. Она одна отправилась к ӧссеанам. Ставила ультиматумы, лишь бы убрать Аш~шада с дороги. И Лукас только сейчас увидел причину: Пинки просто боится, что Аш~шад прочитает в мыслях ее тайну. Именно тайна была причиной, почему Пинки приехала сюда сегодня. Несмотря на все его просьбы, несмотря на все предостережения, она лучше спросит ӧссеан, чем доверится ему.

И еще кое-что: это та самая ӧссенская бумага, лежащая теперь на земле. Та самая.

Достаточно протянуть руку – и она будет у него.

Лукас ухмыльнулся. К сожалению, он вдруг осознал, что сделал именно тот выбор, которого так хитро и изощренно пытался избежать. Он не посмотрел в лицо Пинкертинке. Лишь оставил ее в одиночестве и дальше трястись от ужаса над кучкой своих старых грехов. Затем бросился к управляющему, вырвал из его рук ключ и вылетел прочь.

* * *

Н

а улице царила призрачная тишина. Впереди почти ничего не изменилось. Фомальхиванин стоял как ни в чем не бывало и ждал… совершенно спокойно, Лукас бы даже сказал, отупело. Тем временем зӱрёгал медленно, с бесконечным достоинством шагал через травянистую равнину. Каждое его движение демонстрировало целые тонны ӧссенской церемониальности. Эта чудовищная театральность была пугающе знакома Лукасу.

Это лардӧкавӧар. Ӧссеанин, который хочет умереть.

«И в огне его жертвы сгорит мир», – всплыл в мыслях Лукаса стих, пока он в лихорадочной спешке боролся с замком. Разрастающиеся полосы сбоев в плазменном коридоре вызывали у него мурашки. «Разве есть у меня причина бояться – у меня, кто носит смерть на плечах?» – подумал он. Но это знание, к его собственному удивлению, вообще не помогало, никак не заглушало острое чувство угрозы. Если это действительно саботаж зӱрёгала и коридор обрушится, от травы и фиолетовых грядок ӱэверӧгикалӱксы под ним останется лишь кратер и горстка пепла – и от человеческих тел тоже.

Свое тело Лукас заставил перестать мяться у калитки и отправиться прямо в ловушку. От Аш~шада его отделяло чуть меньше двух сотен метров. Во времена профессиональных занятий лыжами при таком коротком забеге он даже не вспотел бы. Теперь же он едва мог надеяться, что хоть как-то туда добредет. Ничего не поделаешь. Его мысль все равно тут же скользнула и понеслась вперед… несравнимо дальше. В мозгу развивалась очередная линия рассуждений, куда более типичная для него: связи, последствия, политический капитал. «Пинки и ее тайна… наше присутствие здесь… корректное объяснение, которое нам придется давать… вмешательство ӧссеан… возможные будущие риски». Обычно говорят, что риск, которому человек подвергается сию минуту, значительно превышает все, что может случиться в будущем; но тут речь шла о более крупных ставках. Лукас мгновенно отметил огромный медийный потенциал этой ситуации, чем бы она ни закончилась. «Вот только, если я не выживу, чтобы дать свой комментарий по этому поводу, слово получат ӧссеане, – осознал он. – Из зӱрёгала сделают жертву, а из Аш~шада – опасного мутанта… а из травы вокруг – еще один Латӧ Ганимед».

На решение у Лукаса было несколько секунд. И он его принял.

Не останавливаясь, Лукас двумя нажатиями клавиш вызвал через нетлог свою фомальхивскую группу в режиме телеконференции. Он был на открытом пространстве, так что во всей округе, согласно закону об информации, находилась стандартная сеть стереокамер, которые часто использовались для звонков. Лукас активировал все, на которые распространялся сигнал его нетлога. Его статус уполномоченного представителя Совета и большое количество участников обеспечат звонку высокий приоритет. Камеры, имеющие антигравитационные устройства и заряженные солнечные батареи, моментально начнут слетаться к нему.

«Мы должны быть первыми. Выдвинуть свою версию как можно скорее».

Сто метров. Лукас хватал ртом воздух. Дело было не только в усталости; у него была веская причина в последние полгода прекратить все занятия спортом и избегать любого чрезмерного напряжения. Кровь стучала в ушах, в висках нарастало давление – предвестник знакомой головной боли. Следующий приступ Лукас ожидал сегодняшним вечером, но подобный спринт мог легко его ускорить. Но он все равно не замедлил шага.

Зӱрёгал был уже близко. Слишком близко.