Лёд (СИ)

Чтобы работа удалась лучше, мы напевали песенки, которые пряхи поют над веретеном и куделью, помогая нити свиться ровно и прочно. К утру напевы закончились, мы, все трое, клевали носом. Зато веревки были готовы: две пестрые косицы длиною почти в двенадцать локтей и четыре бечевы локтей по восемь — черно-золотая, рыже-черная и яркие, как язычки пламени, рыже-золотые. Мы размотали их со стрел, со всей силы подергали, проверяя на прочность, потом свернули каждую в клубок.

Наш подарок охотникам был готов!

Правда, когда мы немного поспали, ножницами подровняли друг другу и причесали короткие волосы, меня одолела робость. Мне вовсе не хотелось объявлять во всеуслышание, из чего сплетены наши веревки, и показывать всем остриженную голову! Но Артанис заявила непреклонно: «Подвиги замалчивать не годится!» — и велела нам идти к Лорду вместе с нею.

Пришлось пойти, надвинув капюшон на самые глаза.

Артафиндэ принял нашу работу с удивлением и искренней благодарностью. Правда, когда Артанис, храбро обнажив голову, тряхнула короткими локонами, во взгляде его мелькнула грусть. Но он ласково обнял и расцеловал сестру, а мне и Арквенэн с поклоном поцеловал руки.

Затем, послав за охотниками, он вручил им наш дар. Глаза у охотников загорелись, и, торопливо поблагодарив, они сразу ринулись на поиски морских зверей.

Я только рада была, что обошлось без громких, торжественных восхвалений! А вот Артанис, кажется, немножко разочаровалась…

Вопреки благодарностям, сомнения одолевали меня: не напрасна ли наша жертва? Если охотники найдут зверей — пригодятся ли наши веревки, не окажутся ли коротки, не порвутся ли?

Когда вернутся Тиндал, Алассарэ и Ниэллин, — что скажут они, увидев нас с Арквенэн?

Глупо было думать об этом. Мы претерпели столько бед, и неизвестно, какие еще ждут нас, а я все пекусь о своей наружности! Волосы отрастут, если останусь жива. А погибать стриженой или нет — разница невелика.

Вот и Арквенэн занимали куда более насущные дела:

— Поспать бы… Да я голодная, как стая волков, — ворчала она, пока мы брели к нашей хижине. — Пойти, что ли, еще рыбу половить? Может, наедимся, а на сытый живот и сон слаще будет!

Я решила пойти с нею: спать мне не хотелось, срочных дел не было. Даже лекари сегодня обошлись без нашей помощи. А как-то же надо протянуть время до возвращения разведчиков…

Взяв удочки и несколько кусочков вяленого мяса, мы вернулись к полынье. Увы, она не стала меньше и все так же исходила густым паром. Правда, о кромку старого льда ударялись тонкие, прозрачные свежие льдинки. Кое-где они смерзлись вместе, образуя блестящую наледь шириной по несколько шагов. Но участки молодого льда были слишком тонки и редки, чтобы всерьез надеяться перейти по ним полынью.

Мы насадили на крючки волокна мяса, закинули. Арквенэн показала мне, как подергивать удочку, чтобы наживка шевелилась. Я старательно трясла удилом, но пришлось изрядно померзнуть, прежде чем леска дрогнула от касания рыбы.

Тут я сразу согрелась! Дернула так резко, что рыба сорвалась. Дрожащими от холода и возбуждения руками наживила новую приманку, закинула… Снова клюет!

Уже осторожнее я подсекла, потянула, чувствуя метания рыбы… и рывком выбросила ее на лед!

Холодная скользкая рыбина едва помещалась в руке, извивалась и била хвостом. Мне еле удалось отцепить ее с крючка! А после она так подпрыгивала на льду, что чуть не свалилась обратно в воду. Я оттолкнула ее от края полыньи — и увидела, что Арквенэн поймала уже целых три! Нам везет, здесь целая стая!

Надо ловить, пока везение не кончилось!

Мы закидывали, дергали, голыми руками стаскивали с крючка добычу, наживляли новую приманку… Наверное, рыбы здесь тоже были голодны: они хватали крючок не глядя.

Не прошло и часа, как мы натаскали два десятка рыб одной породы — пятнистого окраса, остромордых, толстых в брюхе и узких в хвосте. Правда, и замерзли мы до зубовного стука. Хорошо, что у нас еще осталось немного земляного угля: на нем можно зажарить рыбу и заодно погреться.

Когда мы стали разжигать жаровню, я заметила, что у нас заканчивается и растопка, заготовленная еще на берегу. Вот и еще повод для беспокойства! Ни уголь, ни жир не разожжешь искрой из огнива. Как мы будем добывать огонь без бересты и сухого мха?

Нет, сейчас об этом думать не хотелось.

Угли разгорелись, и первые две рыбины зашкворчали на них. Мы не могли чистить их на морозе и жарили целиком, без соли и приправ, вместе с чешуей и потрохами. И все равно: никогда я не ела ничего вкуснее, чем белые, сочные кусочки, снятые с зажаристой кожицы!

На запах и шкворчание сбежались все, кто был поблизости. Каждому досталось по маленькому кусочку, который скорее раздразнил, чем утолил голод. Но, не насытив тело, скромная эта трапеза несказанно укрепила дух: впервые здесь, в ледяной пустыне, мы сумели добыть себе пропитание!

Мы ободрились еще больше, когда вернулись охотники, волоча за собой огромную тушу морского зверя. Вокруг них собрался едва ли не весь лагерь.