Лёд (СИ)

Несмотря на все тяготы пути, Тиндал и Алассарэ сберегли свои удочки. Запалив лампу, мы откопали их среди наших мешков и сумок. Я осторожно размотала с удила волосяную лесу, подергала ее — она не отсырела, не заледенела и была по-прежнему гибкой и прочной. Вот бы нам такую веревку!

А что, если?..

Собственная мысль потрясла меня. Побоявшись высказать ее вслух, я пробормотала:

— Арквенэн, ты иди… Я… мне тут надо кое-что проверить.

Подруге не терпелось порыбачить, и, против обыкновения, она не стала спорить или допытываться, что пришло мне на ум. Прихватив кусок вяленого мяса, она вылезла из хижины. А я, откинув капюшон, высвободила из-под куртки косу и принялась рассматривать ее с особым вниманием — как раньше рассматривала пряжу для ткачества или шкуры для шитья курток.

Коса была хороша: темная как уголь, блестящая, она спускалась почти до колен, а толщиной лишь немногим уступала руке. Она похожа на толстый морской канат! Если же распустить ее на тонкие прядки и сплести их заново, надставляя, когда длина заканчивается, получится как раз такая бечева, как нам нужна — тонкая, но крепкая. Ее можно будет привязать хоть к копью, хоть к стреле. И тогда, если оружие прочно вонзится в морского зверя, мы вытащим добычу даже из-под воды!

Только для этого волосы надо обрезать.

Я медлила, колеблясь. Сколько себя помнила, у меня были длинные косы. С каким удовольствием мы с матушкой выдумывали разные способы плетения и прически! В походе, правда, длинные волосы превратились в настоящую обузу: их невозможно было ни толком расчесать, ни вымыть, и приходилось все время прятать под куртку, чтобы на них не намерзал лед и не налипала копоть от лампы. Мы с Арквенэн расчесывали и переплетали косы раз в несколько кругов и всякий раз завидовали мужчинам: они могли позволить себе связывать свои космы в хвост или вовсе не причесываться!

Однако мысль обрезать волосы ни разу не пришла мне в голову — до этого дня. У нас, у женщин, не в обычае портить красоту! Что скажет Арквенэн? А уж Тиндал с Алассарэ точно меня засмеют!

И страшно представить, как я, остриженная, покажусь Ниэллину…

Но без хорошей веревки мы не добудем здесь пропитания, а старых припасов нам уже не хватает. Что толку в красоте, если ради нее придется умереть с голоду?

Нет уж! Я заботилась о волосах ради себя, пусть теперь послужат всем!

И хватит тянуть! Лампа в хижине горит, зря расходуя жир…

Решившись, я еще раз ощупала косу. Заплетенную, ножницы ее не возьмут, а распускать и обрезать по прядям — слишком долго и хлопотно. Разыскав острый нож для разделки дичи, я натянула косу левой рукой, а правой полоснула по ней над самым плечом — догадалась оставить волосы такой длины, чтобы хотя бы прикрыли шею.

Волосы пружинили под ножом, не давались, и мне не удалось отрезать их с одного раза. Только несколько прядей, высвободившись, защекотали кожу.

Отступать поздно!

Я ожесточением пилила ножом скользкие пряди. Расплетаясь, обрезанные волосы падали за ворот, лезли в лицо. Когда от косы осталась лишь тонкая прядь-перемычка, послышался скрип снега, шорох… и в низкий вход, согнувшись, пролезла Артанис!

— Тинвэ, пойдем. Мне надо, чтобы ты… — она подняла на меня взгляд и осеклась.

Я застыла, не в состоянии ни шевельнуться, ни что-нибудь сказать.

— Что… что ты делаешь? Зачем?! — потрясенно спросила Артанис.

— Вот… веревка… нам же нужно… можно сплести.

Артанис хватило мгновения, чтобы понять мой замысел:

— Хорошо. Я помогу.

Она придвинулась ко мне, взяла из моей руки нож и ловким движением перерезала оставшуюся прядь. Я со всей силы стиснула в кулаке отрезанную косу. От распушившихся коротких волос шее было непривычно тепло и щекотно.

Расправив мне волосы поверх капюшона, Артанис вздохнула:

— Кривовато получилось. Ладно, потом подравняем. Держи.

Она выдернула из поясных ножен свой кинжал, вручила мне, а потом резким движением сдернула капюшон. Ее чудесные золотые волосы тоже были заплетены и в несколько витков уложены вокруг головы. Артанис вынула заколки — коса развернулась, змеей скользнув вдоль спины.

— Режь.

Я едва не выронила кинжал:

— Но Артанис… Тебе нельзя! Ты… Что скажет Лорд Артафиндэ? А остальные твои братья? Я не могу!

— Режь! Уж не думаешь ли ты, что мои волосы хуже твоих?! — сердито сказала Артанис и добавила мягче: — Не бойся. С братьями я объяснюсь.

Чуть не плача, я отложила свои волосы и взялась за косу Артанис. Она была толще и тяжелее моей, но и кинжал был острее ножа, и я управилась быстро. Освободившись от тяжести, дивные волосы Артанис взялись волною, концы прядей свились кольцами. Лицо ее обрамил золотой ореол, от которого оно стало еще прекраснее. Даже в хижине нашей будто сделалось светлее!

Артанис заметила мое восхищение, потому что сказала со смешком:

— Вот видишь, Тинвиэль, ты пугалась зря! Нашей красе не спрятаться в косе: отнимется коса — останется краса. Ты тоже ничуть не подурнела… Давай, займемся делом!