Лед у подножья (СИ)

— Я мечтаю, что однажды российская нация поднимется и взглянет на горизонт, увидев надпись: «Мы считаем очевидным, что все люди сотворены равными». Я мечтаю, что однажды на желтых берегах Сары-Тау и на красных пустынях Авалона, от Пруссии до Дальнего Востока сыновья русских и сыновья других народов: татар, кавказцев, чукчей и прочих смогут сидеть вместе за братским столом. Я мечтаю о том, что наступит день и даже город Ктесифон, изнемогающий от жары несправедливости и гнёта, превратится в оазис свободы и справедливости.

Мишель вздохнула, опустив голову. Она понимала, что идеал почти недостижим, но она также знала, что к нему стоило стремиться. Иначе страна будет потеряна, разорвана противоречиями.

— Я мечтаю, что наступит день, когда мои дети будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи и одеждам, а в соответствии с их личностными качествами. Я мечтаю сегодня! И я уверена, что завтра так оно и будет!

С этими словами Мишель отошла от трибуны. В полнейшей тишине раздавались отдельные хлопки. Избранная подумала о том, что ее слова не достигли ушей татар, остались непонятыми. Но в ту самую секунду живое кольцо взорвалось аплодисментами и радостными криками. Она смогла вселить в них надежду.

*****

Ожидание результатов утомляло. Мишель, впрочем, не грызла ногти и не обнимала себя за плечи. А вот Зейн ходил из угла в угол. Произвол Избранной он встретил с улыбкой, хотя, в глубине души, вряд ли одобрил ее поступок. Хотя и похвалил за искреннюю речь. Эллисон уверила в том, что Миша поступила правильно, и никто на нее не сердится.

В выделенную им палатку изредка заходили дикари и благодарили их. Начало положил Рикки, тот самый лысый паренек, который любил Алисию.

— Ты произнесла очень правильные слова. Мудрые. Я являюсь лекарем и слишком часто вижу страдания раненых. Надеюсь, теперь этому будет положен конец, — Рикки склонился, выказывая почтение, но Мишель сказала, что это излишне. Взамен она протянула руку, и дикарь с радостью ее пожал. Вел он себя куда благороднее своих товарищей, но и они не позволяли себе вольностей.

Каждый татарин, благодаривший Избранную, надеялся на счастливый исход, на перемены, которые изменят их жизнь в лучшую сторону.

Вскоре томительное ожидание подошло к концу. В штаб Избранной еще раз зашел Рикки, и на сей раз он пришел не со словами благодарности.

— Объявили результаты. Вы выиграли, Избранная, чуть-чуть обойдя Алисию. Тай с треском проиграл, — сообщил дикарь.

Зейн возликовал и подпрыгнул на месте. Эллисон обняла подругу, оставшуюся не в восторге от решения. Она-то надеялась на победу Алисии… Но сделанного не воротишь.

Поблагодарил Избранную и Рикки.

— А что Алисия? — спросила Мишель. — Она… не в обиде на меня?

— Я с ней еще не говорил. Но вряд ли. Она умеет принимать поражения с достоинством, — ответил Рикки.

— А еще нам перед встречей с народом нужно переговорить с губернатором с глазу на глаз. Пора выполнять обещания, — Зейн потянул подругу за руку.

Круговерть только начиналась…

*****

Старик Чероки, казалось, спал на ходу, но на самом деле, он был доволен итогом больше остальных. Свершилось то, о чем он так давно мечтал: татары и русские примирились.

Губернатор выступил после Мишель. Правитель Ктесифона сообщил о трех послаблениях в отношении татар: им было разрешено работать и учиться наравне с русскими, а также ездить в общественном транспорте. Заводы и офисы, школы и университеты были готовы принять дикарей и научить их жизни в цивилизованном обществе. Разрыв оказался преодолен.

Мишель произнесла краткую речь. Теперь, когда она выглядела как дикарь, ее не воспринимали как нечто чужеродное. Но Избранная и внутри чувствовала себя неразрывно связанной с лесом и с ними. Миша сообщила о своем решении передать бразды правления Алисии. И татарский народ с этим согласился.

— Ты точно не пойдешь с нами? — с сожалением спросила Эллисон.

Она сдружилась с лысым пареньком, и Миша чувствовала укол ревности в момент прощания.

— Нет. Я нужен своим людям, а вы справитесь и без меня. Надеюсь, до кровопролития дело не дойдет. Удачи вам, — произнес Рикки на прощание.

Они с Алисией стояли в обнимку и махали свободными руками, провожая русских, возвращавшихся в Ктесифон.

Зейн дремал, уставший после выборов и пленения, Эллисон задумчиво посматривала на кроны, когда губернатор подсел к Избранной.

— Я решила вашу проблему. И все оказалось не так уж сложно, — произнесла она.

— Я многим рискую, идя у тебя на поводу, — разоткровенничался губернатор. — Но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. По крайней мере, из рабства вернулись мои люди, а это главное. Но я надеюсь, что ты нас защитишь и от более страшной угрозы.

Мишель ничего не ответила ему. Она лишь закрыла глаза и попросила лес раздвинуть кроны, запуская внутрь солнечный свет. И даже трава, поникшая и потемневшая, вытянулась, поглощая яркий и приятный свет…

Комментарий к 9. Кто-нибудь спасся в домике на дереве?

Саундтреком к главе послужила песня:

I See Stars - Everyone’s Safe in the Treehouse