Леди, которая любила лошадей

— Ужас, — сказала Марья в никуда. — Хуже только та муфта из крыльев чайки, которую Хованская на каток взяла…

Василиса подавила зевок.

Не то, чтобы шляпки ее вовсе не интересовали, скорее уж она догадывалась, что и здесь не найдет ничего подходящего.

— Вот, — девушка вернулась. В руках она держала несколько коробок. — Попробуйте… это шотландский беретик…

Шляпка была крохотною и забавной. Исполненная из атласа горчичного цвета, она была украшена лишь брошью с темными камнями.

— Интересно… — Марья взяла и повертела ее в руках.

— В Париже весьма модны, — девушка вновь покраснела. — У меня… сестра работает в модном доме… и говорит, что скоро широкие поля выйдут из моды.

— Не здесь, — отмахнулась Марья. — В Париже возможно, а у нас солнце…

— И бледность тоже…

— Глупости, загар…

Шляпка сидела… пожалуй, сидела. Шляпка. Василиса повернулась одним боком к зеркалу. И другим. Поправила…

— Это носят вот так, — девушка сдвинула шляпку, чуть в сторону и расправила тончайшую вуаль, которая доходила лишь до середины лба. — А еще вот настоятельно рекомендую…

— Покажите, — потребовала Марья.

— Вам тоже пойдет… удивительный фасон. Мне прислали эскизы…

— …теперь ее точно за дверь выставят, — проворчал кто-то. — Сказано было, чтобы не лезла к людям…

— …и я подумала…

Марья с удовольствием мерила шляпку столь махонькую, что ее и ладонью-то накрыть можно было. Один бархатный край загибался вверх, другой, напротив, вниз, и с него спускалась все та же сетка, правда, на сей раз светлая и куда длинней, нежели у Василисы.

— А еще…

Василиса отступила к окну.

И присела на пуфик, понимая, что ждать придется долго, что Марья никогда-то в жизни не упустит случая приобрести нечто, чего еще нет у других, а уж если речь идет о шляпке…

Василисе же на конюшни надобно.

И в гости ведь заглянуть собирались, хотя, конечно, хорошо, что теперь-то вряд ли получится, ибо подобный визит выглядел довольно-таки наглым, но… или нехорошо? Она бы не отказалась продолжить вчерашнюю беседу.

Или новую начать.

Или…

Ее взгляд остановился на человеке, что неспеша следовал по улице. Был этот человек в общем-то обыкновенен, что обликом своим, что неспешною повадкой, словно показывающей, что он изволит отдыхать и никуда-то не спешит. И Василиса сама не поняла, чем же он так заинтересовал.

Просто…

Зацепилась. Иначе и не скажешь.

Она разглядывала его так, будто… сама понять не могла, что же не нравится ей в нем. Светлый ли льняной костюм, слегка измятый, как того требует мода. Штиблеты ли, тоже белые, но с непременным черным каблуком. Шляпа…

Тросточка.

Перчатки. И печатка… и все вместе. Василиса нахмурилась. А человек аккурат остановился перед витриною. Повернулся спиной, которая оказалась довольно-таки широка, после боком… и узкое лицо его было незнакомо.

Определенно.

Или…

Василиса прищурилась, вглядываясь в резковатый мужской профиль. Длинный нос. Капризная линия губ. Лоб высокий… и все неправильное, не такое.

Она поерзала и, оглянувшись, убедившись, что Марья все также занята беседой и шляпками, которых прибавилось, тихонько встала. Василиса ведь ничего дурного не сделает, ей лишь надобно ближе подойти, понять, что не так.

Она тронула дверь, и зазвенели колокольчики.

Но никто не услышал их звона.

На улице жарило. Полуденное солнце спешило одарить теплом и море, и город на его берегу, и людей. И господину тоже было жарко. Вот он стоит на углу, обмахивается газеткой и головой по сторонам крутит, явно кого-то высматривая. Вот только… кого?

И почему он так бледен?

И… он — это вовсе не он. Василиса кивнула себе, разом успокоившись. Просто человек взял и примерил обличье. Может, анонимности желал или по какой иной причине. Не запрещено ведь. Василиса уже почти решила вернуться в магазин, когда мужчина, повернувшись, встретился с ней взглядом.

И она вдруг ясно поняла, кого перед собой видит.

— Это вы? — тихо спросила она и уже потом поняла, до чего глупо звучит этот вопрос.

А мужчина вдруг смутился, попятился и выкинул руки вперед. С трости его сорвался клубок огня, устремившись к Василисе. Она же совершенно растерялась.

И сразу забыла, что надобно делать.

Она…

Стояла и смотрела.

Завороженная.

Очарованная красотой огненного шара. Не способная отвести взгляд от раскаленных лент, которые медленно разворачивались, готовые выплеснуть всю силу, спрятанную в сердце заклятья. Кто-то закричал, пронзительно так… а человек в белом костюме бросился прочь.

Он бежал быстро, смешно подпрыгивая, и не видел, как огненный клубок достиг-таки цели. И Василиса зажмурилась. Пусть она проклята, но… это же не повод ее убивать.

Ее убивать вовсе причин нет.

В лицо пыхнуло жаром.

Задрожал щит, и тонкий браслет на руке раскалился, приводя в сознание. Господи… какая же она дура!

— Вася! — Марьин голос донесся будто издалека. — Вася…

Под ногами прошла волна силы, расцветая защитным куполом, в котором ныне нужды уже не было, но купол все одно поднялся, плотный, живой.

— Вася, ты…

— Все хорошо, — Василиса потерла запястье. — Только обожглась немного…

— Покажи, — Марья дернула руку. — Вот бестолочь…

— Бестолочь.