Леди-пират

Слушая поздравления матросов, Никлаус хохотал во все горло. Проезжая верхом на Корнеле мимо капитана, он на миг оказался с ним лицом к лицу и помахал ему рукой. Форбен в ответ кивнул.

Да, Никлаус-младший сильно изменился. Благодаря Корнелю, который обучал мальца матросскому ремеслу. Благодаря ему самому, Клоду де Форбену, который во время застолий заставлял мальчика занимать место виночерпия и приучал к порядкам и строгому соблюдению правил на флоте. По вечерам, укладываясь спать на артиллерийской батарее среди взрослых мужчин, мальчик мгновенно засыпал, донельзя усталый, но безмятежно спокойный.

— Капитан, почта! — провозгласил корабельный писарь.

Форбен взял у него из рук протянутые письма и, покинув праздник, ушел в свою каюту, чтобы прочитать их. На средней палубе раздались первые звуки музыки, только что выкатили из трюма и открыли бочонки с ромом. Состязания должны были продлиться весь день, и к вечеру станет известно, кто из матросов окажется лучшим в каждом деле.

Форбен разрешил устроить этот праздник по случаю наступления лета. Судно находилось на безопасной стоянке в маленьком сардинском порту, погода стояла мягкая, крупных столкновений на море не предвиделось.

С тех пор как Форбен получил в Испании первое письмо от Мери, то самое, в котором она сообщала ему о смерти дочери и о своем решении преследовать убийц в Венеции, он с жадным нетерпением ждал следующих ее посланий.

Когда Форбен прочитал Никлаусу-младшему горестное письмо матери с известием о гибели Энн, мальчик не заплакал и не закричал, а лишь крепко-крепко стиснул кулачки, до того крепко, что побелели суставы, потом спросил:

— А я могу стать марсовым, как мама и Корнель?

— Зачем?

— Чтобы быть поближе к небу.

Форбен расслышал в этих словах другое — «быть поближе к Энн». И ничего не сказал. С того дня мальчик изо всех сил старался забыть, отвлечься. Он никогда не спрашивал о матери, не звал ее, но, когда ему говорили, что пришло письмо, со всех ног кидался к капитану, чтобы узнать, что в нем написано.

Письмо, которое Форбен только что распечатал, оказалось куда веселее прежних, и капитан тотчас вышел из кабины и окликнул первого подвернувшегося матроса.

— Пришли ко мне Корнеля и Никлауса.

Несколько минут спустя оба вошли в капитанскую каюту. Забыв о правилах поведения, мальчик воскликнул:

— Капитан, вы видели? Я чуть было не победил!

— Видел, мой мальчик, и поздравляю тебя. И у меня для тебя есть еще одна хорошая новость, — объявил Форбен, показывая ему письмо.

Глаза у Никлауса-младшего непременно загорелись бы, если бы только к тому времени уже не сияли так, что дальше некуда. И Форбен не стал его томить, принялся читать:

— «Дорогой мой капитан! Наконец-то мне удалось отыскать этого маркиза де Балетти, и я нашла способ к нему приблизиться. Я без промедления этим займусь. Меня очень огорчает отсутствие вестей от вас, а еще больше — то, что я не могу к вам присоединиться. Мое горе понемногу стихает. Венеция — город несказанной красоты, и я обзавелась другом, который помогает мне в моем деле. Он научил меня говорить по-итальянски и поделился необходимыми сведениями о венецианской знати и о моей мишени. Теперь я ко всему готова. Наконец-то! Даже если этот Клемент Корк на самом деле…»

— Клемент Корк? — переспросил Корнель, прервав тем самым чтение.

— Да, а что? Ты его знаешь?

— Вы тоже его знаете, капитан. Несколько лет назад мы с ним сталкивались. Он был корсаром, капитаном судна «Бэй Дэниел».

— Отъявленный плут.

— Друг детства.

— Повезло маме, что она его встретила, — заключил Никлаус-младший.

Он терпеть не мог, когда Форбен с Корнелем выясняли отношения, даже если просто мерили друг друга взглядами.

— Можно мне все-таки дочитать? — поинтересовался Форбен.

Корнель кивнул.

— «…Даже если этот Клемент Корк на самом деле отъявленный преступник, вор, — Форбен с нажимом произнес последние слова, нескрываемо обрадованный тем, что Мери подтвердила его мнение, — он, надо признать, остается благородным и искренним человеком, тем более он и понятия не имеет о том, что я — женщина. Берегите Никлауса и скажите ему, что я нежно люблю его. Час нашей мести теперь уже близок. И я не отступлю ни перед чем, воспользуюсь любыми средствами, чтобы отомстить. Ваша Мери Рид».

— Я могу идти играть дальше? — торопливо спросил Никлаус-младший, довольный полученными известиями.

— Иди, мой мальчик.

Едва за ним закрылась дверь, Форбен пристально посмотрел Корнелю в глаза:

— Можно ему доверять, этому Корку? Он надежный человек?

— Если Мери сошлется на меня, будет надежным. Он человек чести, капитан.

— Надеюсь, чести у него побольше, чем у тебя, — резко бросил Форбен.

Корнель стиснул единственный кулак:

— Я не хочу возобновлять эту ссору. Никлаус Ольгерсен одинаково нас обделил, капитан.

— Но ведь ты горишь желанием вновь ее завоевать, признайся честно?

— Мери завоевать нельзя. Ее можно только ждать.

— Ты прав, — согласился Форбен. — Но если тебе взбредет в голову объединиться с этим Корком, чтобы попытать счастья и увлечь ее в сторону от прямого пути…

Корнель усмехнулся: