Леди в озере

Вот он опять взялся за старое, начал использовать такие мудреные слова. Я была почти уверена, что это значит «тщательно», но не стала спрашивать, чтобы не попасть впросак.

– Ну и ладно, – сказала я. – Я все равно не люблю старомодную музыку. Мне нравятся «Супримз»

[57].

– Следовало ожидать, – ответил он.

Он оставил мне на чай пятидолларовую купюру, и больше я его не видела. Но это потому, что две недели спустя меня убили. Если бы я хотела заполучить Ферди Плэтта, я бы заполучила. Чтобы ты знала, Мэдди Шварц. Я могла его заполучить.

Апрель 1966 года

В этом году весна была робкой, неуверенной. Но даже в самые прохладные дни Мэдди выходила на пожарную лестницу, чтобы покурить. Она бросила два года назад, когда вышел доклад главного санитарного врача о том, что курение вредно для здоровья, бросила без труда; впрочем, никогда и не была заядлой курильщицей. Курение всегда было для нее чем-то второстепенным, чем-то, что она делала, когда пила кофе или ждала Милтона в общественном месте и чувствовала себя неуютно.

Однако в последнее время обнаружила, что ее тянет к сигаретам. Они успокаивали нервы, помогали думать. Свобода приводила ее в смятение, парализовала. Толкуя о человеке, которого обуяла безумная жажда удовольствий, люди говорили, что он или она ведет себя «как ребенок в магазине сладостей», но Мэдди подозревала, что большинство детей, отведав любимого лакомства, не знают, что делать дальше. Чему отдать предпочтение – количеству или качеству? Съесть все сейчас или же постараться накопить как можно больше любимой сласти на потом? В новомодном телешоу «Налет на супермаркет» женщины отвечали на вопросы о том, сколько стоят те или иные продукты, и тем самым зарабатывали для своих мужей время, за которое тем надо было набрать товаров, стараясь бросить в тележку самые дорогостоящие. Даже если бы она все еще продолжала жить с Милтоном, Мэдди не могла себе представить, как она сама участвовала бы в такой игре, и не только потому, что Милтон из принципа отказался бы бросать в тележку хвосты омаров. Он не знал, сколько стоят продукты в супермаркете; впрочем, если уж на то пошло, сама она тоже перестала обращать внимания на цены много лет назад. И гордилась тем, что достигла такого положения в обществе, когда не надо вырезать купоны на скидки или покупать на распродажах. Подобная бережливость помогала им и была важна в первые годы их брака. Но иметь деньги – так приятно.

Она изучила объявления о вакансиях для женщин. Требовались медсестры, сиделки, кассирши, официантки, секретарши, конторские служащие. Ничего подходящего. Хотя нет – имелась одна конторская вакансия в газете «Стар». Поможет ли ей этот приятный Боб Бауэр? Она ведь ему помогла, не так ли? Он написал для первой полосы о том малом, который убил Тэсси Файн. В конечном итоге история оказалась до странности разочаровывающей и такой банальной. В магазин приходит девочка, топает ногами, и у продавца просто «срывает крышу». Ферди рассказал Мэдди, что детективы не поверили ему, поскольку нельзя сорваться так, чтобы ударить кого-то по голове, а затем хладнокровно перетащить жертву в подвал и доделать дело, сломав ей шею. Полиция считала, что у Стивена имеются – как там выразился Ферди? – «аномальные наклонности».

Мэдди улыбнулась – Ферди любил мудреные слова, хотя не всегда правильно использовал их. Но на сей раз он выразился достаточно точно, хотя это, пожалуй, звучало слишком уж благопристойно, когда речь шла о таких ужасных вещах. Полиция не считала, что Стивену Корвину и раньше случалось убивать, однако они подозревали, что он прикасался и к другим детям. Возможно, с предыдущими жертвами ему везло больше, поскольку он работал в таком месте, где для ребенка имелось много соблазнов, и делал такие вещи, которые дети не воспринимали как слишком уж странные. Например, просил того или иного ребенка засунуть руку ему в штаны и всего-навсего потрогать его раз или два. Но Тэсси Файн, не теряющая самообладания и уверенная в себе, вероятно, начала сопротивляться, когда он попытался проделать нечто подобное и с ней. Однако до сих пор полиция так и не смогла отыскать ни одного другого ребенка, который побывал бы в подвале зоомагазина, и имеющиеся у них улики не позволяли требовать смертной казни.