Июль 1966 года
– Вот, держите, – сказал Боб Бауэр, бросив на стол Мэдди конверт.
– Вы что же, теперь доставляете зарплатные чеки? – спросила она. Ей нравилось быть дерзкой с ним, нравилось ухитряться одновременно и флиртовать, и не флиртовать.
– Босс дал два билета на игру «Ориолз»[96]
завтра вечером. За работу над делом Корвина. Я не могу пойти и подумал…Он не закончил мысль. Мэдди даже не была уверена, что она вообще приходила ему в голову, что он способен признать тот факт, что она променяла один из лучших сюжетов года на свою почти что канцелярскую работу. Боб Бауэр публиковал статью за статьей об упорно молчащем убийце, о его сообщнике, все еще остающемся неизвестным, и о столь же таинственных экспериментах в Форт-Детрике, куда Корвин был отправлен после его отказа проходить военную службу по религиозным соображениям как адвентист седьмого дня и где ему давали ЛСД. Бауэр даже взял интервью у матери Корвина, которая с грустью сказала, что после службы в армии сын так и не вернулся в норму.
Мэдди чувствовала себя как Джек в сказке «Джек и бобовый стебель», вот только бобы, которые она получила за корову, оказались простыми бобами, не волшебными. Билеты на бейсбол не впечатлили ее, пусть даже это были хорошие места, находящиеся через четыре ряда от скамейки запасных. Но она взяла их, подумав, что пригласит Сета, который будет в восторге от вылазки и, возможно, даже впечатлен тем, что мать сумела раздобыть билеты на такие хорошие места. Сет собирал бейсбольные карточки и говорил о Бруксе Робинсоне[97]
так, будто тот ветхозаветный пророк.– У меня планы, – сказал Сет, когда она позвонила ему вечером. – Не могу пойти.
– Разве нельзя их изменить? – спросила Мэдди. – Ведь такая замечательная возможность. И в этом году команда играет хорошо, не так ли? – Она была уверена, что в этом году «Ориолз» играют хорошо. Спорт ее не интересовал, но в «Стар» была традиция печатать на первой полосе комикс, отражающий основные моменты вчерашней игры. И этим летом рисованные «Ориолз» по большей части праздновали победы.
– Я видел тебя только вчера, – сказал Сет.
Так оно и было. Еще один вялый ужин в «Сабарбан Хаусе». Он жевал с открытым ртом, а она пила кофе. Ничего в знакомом меню не привлекло ее. Она начала читать «Нью-Йорк таймс» в библиотеке «Стар», переписывая кулинарные рецепты, публикуемые там и подписанные мужским именем «Крейг Клейборн». Особенно впечатлила последняя публикация. Ей никогда не приходило в голову, что можно поджарить курицу с тем, чтобы оставить ее на потом и намеренно съесть прямо за столом холодной. Мэдди всегда считала, что холодная курица – это нечто, съедамое перед холодильником, как Милтон делал во время своих ночных набегов на кухню, из-за которых набрал вес, что и привело его в теннисный клуб в Кросс-Киз. В результате в жизнь Мэдди явился Уилли Вайс, и она оказалась здесь. На прошлой неделе она подала Ферди на ужин холодную курицу и жареные помидоры, и блюдо впечатлило его. Она не сказала ему, что это рецепт из газеты, поскольку чувствовала, что он сочтет смехотворным жарить курицу по газетным советам.
– Что, есть правило, запрещающее встречаться со мной не один, а два вечера в неделю? – спросила Мэдди.