Леди в озере

Отец Клео громко зашуршал газетой и делано прочистил горло, но миссис Шервуд сделала Мэдди знак и провела ее в глубь квартиры, к тому, что когда-то было кладовой для провизии, а теперь оказалось превращено в чулан, полный одежды, коробок и детских игрушек. Но миссис Шервуд явно знала, где здесь что, и быстро нашла палантин, висящий на вешалке и завернутый в полиэтилен. Мэдди знала, что это неправильный способ хранить меховое изделие, но сразу же увидела, что это не очень хороший мех. Не стала спрашивать разрешения развернуть упаковку, просто достала палантин и посмотрела на этикетку. «Меха Файнов». Бабушка и дедушка Тэсси. Как же тесен Балтимор. Мэдди внимательно осмотрела палантин, запоминая каждую деталь.

– Она купила его?

Миссис Шервуд ответила быстро:

– Она не воровала. Юнетта была хорошей девушкой.

– Нет, я имею в виду… это был подарок?

– Она хорошо зарабатывала. Судя по тем деньгам, которые она давала нам, чтобы мы заботились о мальчиках, пока она пыталась… устроить свою жизнь.

– Понятно. Она была бухгалтером? Кажется, так писали в «Афро-американ»?

– Не совсем. Кассиршей, помогала за стойкой бара в клубе «Фламинго» на Пенсильвания-авеню. Наша семья не пьет, но в том, чтобы обслуживать тех, кто выпивает, нет ничего дурного. Ведь это законно.

Мэдди продолжала разглядывать палантин. Нет, не дорогой мех, но довольно неплохой. Искусственная розовая подкладка выглядит как шелковая. И палантин хорошо сшит.

– Значит, купила сама?

– Не могу сказать.

Это «не могу» было больше похоже на «не хочу».

– А у вас есть еще что-то из ее одежды?

– Я не должна была… Домовладелец…

– Я никому не скажу, миссис Шервуд. Мне просто… так интересно. Я хочу понять ее, представить себе, какой она была. Если бы я могла увидеть ее одежду… – На самом же деле ей просто хотелось продолжить беседу.

Немного поколебавшись, миссис Шервуд начала доставать один наряд за другим, явно гордясь гардеробом своей дочери. На каждый из них был надет пакет из химчистки, но Мэдди понадобилось какое-то время на то, чтобы сообразить, что есть и другая общая черта – все они были немного старомодны. Не этого сезона – и даже не прошлого. По сегодняшним меркам платье, расшитое блестками, слишком длинно. Костюм, похоже, вдохновленный Шанель, будто сшит лет десять назад, очень элегантное черное шерстяное платье с этикеткой универмага «Ванамейкерз» – точная копия того, что Мэдди надевала на похороны тестя. Оно было очень модным – два года назад.

Ничего желтого или зеленого, заметила Мэдди. Вот вам и заверения мадам Клэр.

Вернулись в гостиную, но Мэдди все еще думала о нарядах. Платье куплено в «Ванамейкерз». Но у этого филадельфийского универмага никогда не было филиала в Балтиморе. Как же Клео стала обладательницей маленького черного платья, притом хорошего, из «Ванамейкерз»? И на этикетке значился четырнадцатый размер, а у Клео почти наверняка был десятый или даже меньше.

– Миссис Шервуд у… Юнетты был мужчина? Я знаю, что в ту ночь она отправилась на свидание с кем-то, кого, похоже, никто не знал и кого копы так и не нашли. Может, встречалась с кем-то еще? С кем-то, кто подарил ей палантин, платья?

К изумлению Мэдди, этот вопрос вызвал у миссис Шервуд слезы, и она закрыла лицо руками.

– Она была хорошей девушкой. Мне все равно, что говорят или думают люди. Она была молодой и глупой, но хорошей, и ничего не затевала.

– Да, она была глупа, – сказал отец Клео. – Тут я согласен с тобой. Глупа и избалована, и виновата ты, Мерва. Ты всегда ее выгораживала, никогда не заставляла брать ответственность на себя…

– Вы хотите сказать, что… – Мэдди осеклась из-за резкой боли в ноге: старший мальчик запустил в нее металлический игрушечный грузовик, который разорвал чулки и поранил до крови.

– Не смей заставлять бабулю плакать! Не смей говорить о моей матери! Убирайся, убирайся, УБИРАЙСЯ!

Второй мальчик даже не поднял головы и продолжал катать свою машинку по ковру как ни в чем не бывало.

– Эй, братец, прекрати! Перестань сейчас же! Какая муха тебя укусила? – Миссис Шервуд была шокирована, но мистер Шервуд, хотя его лицо было сурово – похоже, оно всегда такое, и невозможно представить его улыбающимся – кивнул, будто мальчик выполнил то, о чем он попросил его.

Мэдди, хромая, вышла из квартиры, спустилась по лестнице и не останавливалась, пока не прошла несколько кварталов. Затем села на скамейку на автобусной остановке, чтобы передохнуть и посмотреть на свои ноги. Она знала, что такие раны заживают долго. Они открываются снова и снова, чулки прилипают, остаются пятна. Ноги загорели благодаря солнечным ваннам в городских парках в эти теплые летние дни, но нельзя же явиться на работу без чулок.

Но дело того стоит, решила она. Ее догадка была верна. У Клео был любовник – кто-то, кому по карману такие подарки и кто не мог позволить себе, чтобы об их отношениях стало известно. Если того мужчину, который увел ее в новогоднюю ночь, никто не видел ни прежде, ни после, то кто дарил Клео одежду?