Ледяная месть

– Разрыв мозга… А «Скорую» не нужно, вдруг в больницу заберут, а там следователь. Что, если он пальчики захочет снять?

За дегенератов я не переживал. Досталось им хорошо, но все уже расползлись по своим норам. Вряд ли они заявят на Анжелу. Во-первых, стыдно, во-вторых, на самих дело заведут… Тошнило меня, голова раскалывалась от боли – наверняка, сотрясение мозга. Но мысли при этом не путались, сознание было ясным.

– Тогда в травму надо ехать, пусть снимок сделают, – сказала Анжела.

– Не надо, на мне как на собаке… Нос дышит, значит, жить можно. И голова вроде бы работает… И все-таки, где ты драться так научилась?

– На секцию ходила. На тхэквондо. После того, как… Ну ты знаешь…

– Что я знаю?

– Мы же договорились не говорить об этом. – Анжела не смотрела на меня.

Мы оба понимали, о чем разговор.

– А почему к ментам не обратилась?

– Хочешь об этом поговорить? – замялась она.

– По голове меня сильно стукнули, мысли дурные лезут… Да, я хочу об этом поговорить.

– Не могла я в милицию заявить. Не хотела, чтобы на меня пальцами тыкали. К тому же дядя извинился…

– А брат?

– Артем уехал, – глядя куда-то в сторону, не очень уверенно сказала она.

– Куда?

– Неважно.

– А давай к дяде твоему съездим? Я ему морду набью.

– Нет его, умер он.

– А почему я об этом только сейчас узнаю?

– Ты не спрашивал, я не отвечала.

– Ну, почему не спрашивал? Был у нас как-то разговор, ты сказала, что не надо никуда ехать. Ну, не надо, так не надо… А с Кешей ты как познакомилась? – резко спросил я.

Вопрос застал Анжелу врасплох.

– В смысле, как познакомилась? – Она нарочно затягивала время, чтобы подобрать правильный ответ. Во всяком случае, мне так казалось.

– Ты с ним познакомилась, переспала, а утром со мной познакомилась, да?

– Ну да… Ты ревнуешь?

– Да нет, дело здесь не в ревности…

– Тебе сейчас вредно говорить. Тебе сейчас покой нужен, – не глядя мне в глаза, пробормотала Анжела.

– Так усыпи меня. Снотворное дай. У Кеши это хорошо получалось. Помнишь, как он меня в бане усыпил? Я всю ночь как убитый проспал. А той ночью Брюшнякова убили…

– Я здесь при чем? – Голос ее предательски дрогнул.

– А ты здесь при чем?

– Ни при чем.

– А зачем тогда спрашиваешь?

– Это ты спрашиваешь. Успокойся, тебе спать надо.

– Да я спал… Крепко спал… Я даже скажу, очень крепко спал… Помнишь нашу первую ночь? Мы так зажгли тогда… А потом ты сходила за вином, мы выпили, и я заснул крепко-крепко. А утром у меня голова болела. И похмелье здесь ни при чем. Такое ощущение, как будто меня усыпили…

– К чему ты клонишь?

– А к тому, что в ту ночь Бурунова убили. И Бурунова, и Нину…

– Я тебя не понимаю! – Анжела резко поднялась, подошла к окну.

– Да я сам себя не понимаю. Само как-то на язык наскакивает. У тебя какой размер обуви?

– Ты знаешь, что тридцать седьмой. А что? – спросила она дребезжащим от волнения голосом.

– Да так, ничего. Я вот думаю, почему Кеша нас бросил? Поверил, что я согласился работать на него? Не думаю. Но ведь он уехал. А мы сбежали. Почему он не боялся, что мы сбежим…

– Почему? – выдавила из себя Анжела.

– Не знаю… Стреляешь ты хорошо. И в рукопашной хорошо смотришься… А Светозаровых женщина убила. Тридцать седьмой размер обуви у нее…

– Это ты о чем?

– Ты же должна была за мной следить, да? Кеша же тебя на меня оставил?

Сначала у Анжелы подкосилась одна нога, затем другая. Разворачиваясь ко мне лицом, она стала опускаться на пол. Села, прижавшись спиной к стене, обхватила голову руками и плачущим голосом проговорила:

– Это должно было когда-нибудь произойти.

– Что это?

– Ты должен был обо всем догадаться. И ты догадался…

– Догадался. Но я должен был раньше догадаться. Ты изменяла мне с Кешей, но изменяла в другом. Ты была с ним, ты была его сообщницей…

– Не могла я тебе изменять с Кешей, – мотнула головой Анжела. – И дело даже не в том, что я очень тебя люблю. У нас никогда не было секса… Нет, мы спали с ним в одной кровати, но без всякого… Кеша же не такая сволочь, как Артем…

– При чем здесь Артем?

– Артем был моим двоюродным братом. И Кеша мой брат…

– Кеша – твой брат?!

– Да, родной брат… Его другой дядя на воспитание взял. Дядя Миша его забрал. Дядя Миша сейчас живой, а дядя Рома – нет. Дядя Рома не умер – Кеша его своими руками задушил.

– Из-за тебя?

– Из-за меня. Ты его за это осуждаешь?

– За это? За это нет…

– А за что осуждаешь?

– Он Настю убил.

– Светозарову?

– Светозарову.

– Настю Светозарову убила я.

– Ты?!

– Ну, ты же сам это понял…

У меня вдруг зазвенело в ушах. Пронзительно зазвенело и невыносимо. Я ладонями закрыл уши, перевернулся со спины на живот, встал на четвереньки. Звон прошел, но нервы во мне лопались, как полиэтиленовые пузырики на упаковочной пленке. Я взвыл от душевной боли.

Одно дело – догадываться, и совсем другое – услышать своими ушами. Анжела – убийца! Убийца!! Убийца!!!

Правда вскрылась, я все про нее знаю. И хорошо, если я стал для нее опасным свидетелем. Пусть убивает меня. Пусть! Лучше сдохнуть, чем знать такое…

– Прекрати истерику, – совершенно спокойно произнесла она.

– Истерику?!

Я свалился на бок, сел на кровать, подобрав под себя ноги, посмотрел на нее.