Ледяной рыбак

На следующий день решил — часа два качаю мореходство, выгребая против течения, потом — рыбалка. Она важнее, накануне я всего один уровень только и поднял.

Весь взмок, орудуя веслом, а все на месте стою, течение у Камки — что надо течение! По солнцу определить пытаюсь, сколько я уже тренируюсь — только ничего я в солнце не понимаю, как висело, так и висит, по-моему. Отворачиваюсь от солнца, щурясь, а вдоль берега фигурка идет в красном коротком сарафане. Стоит, улыбается во весь рот, даже рукой мне махнула. Я тоже махнул, почему бы нет? Мышцы напрягая, красиво без пыхтения до берега догреб, в воду соскочил, заранее заготовленной веревкой Трясогузку к стволу ивы привязал — пусть теперь относит хоть на всю длину веревки — рыбачить подальше от берега буду.

— Я смотрю, ты гребешь, гребешь, а не двигаешься.

— Течение сильное.

Точно, та самая, вчерашняя — по улыбке и глазам признал. Стало очень обидно, что я с таким носом все еще хожу. А девушка хорошенькая до невозможности. Нет, тут все женские персонажи хорошенькие. Ну, почти. Любая девушка раз в десять времени больше тратит на подбор внешности персу, мужики-то многие часто просто со своей рожей бегают, либо такого уродства себе накрутят, что смотреть больно Даже шик есть особый в том, чтобы за урода играть: чтобы клыки торчали, горбы, шрамы и все такое. Но женщины все-таки другие, тут каждая первая — красавица-раскрасавица. А эта еще и очень милая, понимаете? Челка пушистая, черная с рыжинкой, чернущие глаза уголками вверх — хитрые, ротик широкий, привыкший к смеху. Сама маленькая, изящная. О, у нее еще и хвост! Рыжий, пушистый — видел я на улице хвосты пару раз, но толком не разглядывал.

— Ты из расы беловодцев, да?

Ну, глупее вопроса не придумаешь.

— А сам-то как думаешь?

— Меня Нимис зовут. А тебя как?

Нет, был не прав, глупее можно вопрос придумать…

— У тебя не только с носом проблемы, с глазами тоже?

Моргаю два раза. «Сиводушка». И все. Ни класса, ни значка… стоп, это — непись? Тут я совсем растерялся. Я и с обычными-то девушками не очень знаю, как себя вести, а если девушка при этом — искусственный интеллект… Нет, я знаю, что тут бывают отношения с неписями — хотя над этим и смеются на форумах, потому что это стыдно. Даже есть такие специальные заведения, вроде бы, где за деньги можно…

С другой стороны — а как мне тут с обычными девушками, например, знакомиться? А вдруг я ей понравлюсь, ей захочется со мной в реальности встретиться, в кино сходить, мороженое поесть. А я такой: сюрприиииз! Я сам — мороженый!!!

Получается, я обычную девушку сразу словно бы обманываю. А непись… ну и что, что непись? Почему я не могу посидеть с неписью на бережку, выпить компота и съесть плюшек?

— Хочешь плюшку? У меня с собой еще компот есть, клубничный.

Так я в тот день, и не порыбачил, в общем. С Сиводушкой оказалось весело и легко. Она смеялась, выслушивая мои истории. Понимающе кивала в нужных местах. Даже по голове меня погладила, а когда я взял ее лапку в свою руку — смотрела мне в глаза пристально-пристально и часто дышала.

— Тут я и ее поцеловал. Впервые в жизни поцеловался, с той девочкой из больницы не в счет, мы только губами друг к другу прижимались. А тут — по настоящему. Сиводушка сидела у меня на коленях, положив голову мне на плечо, и мы целовались, целовались и целовались, пока на небе не зажгли звезды. Нос побаливал, но на нос было наплевать. А еще мне было плевать, что она непись, пиксель, байты информации — какая, к черту, разница: кучка пикселей или кусок мяса? Все мы из чего-то состоим, главное — что мы чувствуем. А мои чувства были неописуемы.

— Пошли отсюда, — прошептала Сиводушка.

Куда идти? В ночлежку? А туда можно с гостями? А мы вдвоем на топчане поместимся? А! какая разница, пошли!

— Пошли ко мне домой, — шепнула Сиводушка, легко вскочила на стройные ножки, доверчиво положила лапку мне на рукав.

— Конечно! Я уберу лодку…

…а, неважно… пусть лодка исчезает, пусть все исчезает, пусть весь мир исчезает, только бы видеть лунный блеск в этих лукавых глазах, только бы вдыхать милый пьянящий запах. Она двигалась бесшумно, с грацией юного животного, ее смех звенел тихим серебром. Мы подошли к дверям усадьбы — колонны, розы, статуи, кланяющиеся слуги. Ты, оказывается, знатного рода, мое сокровище, моя богиня с челочкой. Моя…

И тут мне на голову натянули грубый черный мешок, несколько человек схватили меня за руки и за ноги, и как я ни пытался вырваться, с таким же успехом можно было вырываться из хватки каменных статуй.

Глава 22

Пока я кричал «пустите меня!» и «безобразие!», меня куда-то долго несли. Потом положили на что-то очень жесткое, зазвенели цепи. Человеческие руки постепенно уступали место железным браслетам, и вот я уж распят, лежа, похоже, на каменной жесткой плите.

«Ритуальный алтарь для жертвоприношений» — услужливо подсказала интуиция.

— Снимите хотя бы мешок, дышать нечем — попросил я.

И дождался, наконец, ответа.