Ледыш и Недотрога

Я не слышал, что Недотрога лепетала, отключился и, не помня себя от ужаса, полетел сквозь колкий дождь в город. Единственное, что было важно — она. Ворвался в клуб Аида, тяжело дыша. Кажется, меня пытались остановить. Тени, удары, незажившие ещё рёбра ожгло, и в груди взорвалась такая боль, что перед глазами вспыхнуло.

Но я упрямо прорывался к Аиду. Виолетта не должна пострадать! Только не она. Иначе…

— Дайте ему пройти, — прозвучал спокойный голос, и охрана расступилась.

Я сделал два быстрых шага и, замахнувшись, врезал…

Врезал бы, но Черных легко скрутил меня, уткнув лицом в пол.

— Я пришёл, — прошипел, пачкая ковёр кровью. — Как ты хотел. Я пришёл, чёрт тебя побери!

Хватка ослабла, голос Аида наполнился едким сарказмом:

— Вот как? Но ты мне больше не нужен. Я подписал договор с другим исполнителем.

Меня затрясло от бессильной ярости. С трудом сдержавшись, я глянул на Черных исподлобья:

— Чего ты теперь хочешь? Довольно грязных уловок. Говори прямо!

Он отпустил меня и вернулся к креслу. Разместившись за столом, положил на него крупные ладони и изучающе покосился на меня.

— Хм… Так неинтересно. Сначала скажи, почему вдруг передумал? Казалось, ты умрёшь, но не переступишь через себя.

«Так и было».

— Это ты поджёг клуб, — тихо обвинил я.

— Зачем мне это? — неискренне удивился он. — Никогда не считал «Старс» конкурентоспособным заведением.

— Узнал, что Клоун поручился за меня! — прорычал я. — Показал, что будет с теми, кто будет на моей стороне. Чтобы я приполз на коленях!

— Ты из меня максвеловского злодея не делай, — криво усмехнулся Аид и махнул охранникам: — Вышвырните его.

Когда меня за шкирку подняли на ноги, щёлкнул пальцами, останавливая своих псов. Неторопливо встал и, приблизившись, заботливо поправил воротник моей рубашки.

— И всё же ты приполз ко мне, Троцкий, — протянул так ласково, что мурашки по спине побежали. — Жалкое зрелище!

Когда оказался на улице, стемнело. Хлестал противный холодный дождь, ветер зло швырял в лицо мокрые коричневые листья. Уже никуда не торопясь, я завёл мотор и направил байк в спальный район города. Остановился у одной из похожих друг на друга многоэтажек и набрал Недотрогу.

Слушал короткие гудки и сердился всё сильнее. Я знал, что Виолетта с мамой снимали квартиру, расположенную напротив той, где жила Ворона. Отсчитал этажи и, глядя на тёмное окно, чертыхнулся. Но отступать не собирался, поэтому написал сообщение.

«Выйди. Надо поговорить».

К моему удивлению, телефон тут же пиликнул ответом.

«Не хочу».

В другое время разозлился бы, но сейчас вдруг рассмеялся.

«Жду внизу. Не придёшь, поднимусь».

«Иду».

Глава 24. Виолетта

Я лежала на заправленной кровати и смотрела в потолок. Написала Ледату, что спущусь, но сил не было даже подняться. Я так устала после сегодняшнего дня, что чувствовала себя полностью выжатой, прежде всего, эмоционально. Сначала пожар, когда мы с ребятами прощались с надеждами, потом неожиданное предложение и гнев Троцкого.

Чтобы достойно выступить этим вечером, мне пришлось вобрать всю волю в кулак. Кажется, всё же директор клуба догадался, что я не в форме, и отпустил после исполнения нескольких песен. Заплатил прилично и выдал ключ, чтобы мы могли приходить и репетировать в любое время. Всё только начинало налаживаться…

«Почему же Ледыш агрится?»

Идти не хотелось, но я не могла проигнорировать парня. Ледат ясно дал понять, что поднимется, а мне не хотелось, чтобы мама обо всём узнала. С трудом поднялась и, порадовавшись, что не успела раздеться, тихонько выскользнула в коридор. Было тихо, даже из соседней квартиры не доносилось привычного крика и плача.

Я тихой тенью спустилась вниз и нырнула в сырую осеннюю ночь.

Ледат стоял, прислонившись к фонарному столбу, и что-то просматривал на своём смартфоне, свет от которого вырывал из темноты осунувшееся лицо парня. Пухлые губы кривились, густые брови сошлись на переносице.

— Зачем звал? — запахнувшись в кардиган, проворчала я и подошла ближе.

Троцкий отвлёкся от телефона и, сунув его в карман, вдруг стремительной коброй подался ко мне. От неожиданности я отшатнулась и впечаталась спиной в стену, о которую Ледат опёрся ладонью над моим плечом. Нависая надо мной, холодно спросил:

— Ты отказалась от контракта Черных?

Его лицо было так близко, что казалось, я пью его дыхание. От одной мысли об этом бросило в жар, сердце застучало, как сумасшедшее. Стараясь скрыть волнение, я небрежно хмыкнула:

— С чего бы мне это делать? Потому что ты приказал?

— Да, — рявкнул он.

Вздрогнув, я отвела глаза и, копируя его ледяной тон, поинтересовалась:

— Зачем мне тебя слушаться? Кто ты мне? Отец? Брат? Так, приятель из института.

— Вот, значит, как?

Ледыш больше не кричал, не рычал. Гнев будто схлынул, оставив после себя лишь горькую усмешку, притаившуюся в уголках губ, и печальный взгляд. Вдруг захотелось обнять парня, прижаться к нему и сказать, что всё будет хорошо.

— Если я никто, тогда почему ты это сделала? — тихо спросил он и болезненно скривился: — Из жалости?