Легавые. Ружье. Загадка Глухого

Но вдруг они все же явятся "сегодня? — размышлял КареЛла. Уиллис тем временем съел сразу две его шашки. Вдруг он и Уиллис поймают грабителей? У его машины — зимние покрышки, но без цепей. А как проехать даже на самых лучших покрышках по такому льду? Была, правда, смутная надежда, что капитан Фрик пошлет кого-нибудь из патрульных отвезти его домой в Риверхед, но использование служебного транспорта для перевозки служащих никогда не поощрялось, а тем более сейчас, когда глухие преступники носятся по городу, убивая направо и налево.

— Съешь меня, — сказал Уиллис.

Карелла хмыкнул и съел шашку. Он взглянул на ча- ы— девятнадцать двадцать. Если Калуччи и Ла Бреска не передумали, они будут здесь примерно через полчаса.

А — тем временем в квартире Питера Калуччи хозяин и Ла Бреска тщательно готовились к налету. Джону Портному, худому сутулому старику с запавшими глазами, было за семьдесят, но ребята решили не искушать судьбу, калуччи вооружился кольтом,45-то калибра, а Ла Брес- и — «вальтером», который приобрел по случаю. Оба пистолета — полуавтоматические. Если Джон Портной вздувает брыкаться, его можно будет успокоить в два счета, квдуччи сунул кольт в правый кгрман пальто, Ла Бреска «Ткнул «вальтер» за пояс.

Приятели договорились стрелять, только если Джон портной станет голосить. Они собирались связать старика, заткнуть ему рот и оставить в задней комнате, а потом вернуться с добычей к Калуччи. До ателье было пять минут ходьбы, но, поскольку улицы завалило снегом, они договорились выйти в 19.25.

Вид у обоих был внушительный, а уж с пистолетами и' подавно. Досадно, конечно, что никто не увидит их сейчас и не оценит По достоинству этих крутых и отчаянных парней.

Из уютного салона патрульной машины Ричард Дженеро смотрел на занесённые снегом" и продуваемые ветром, улицы. Он прислушивался к позвякиванию цепей — на колесах и стрекотанию рации. За рулем сидел верзила по фамилии Филлипс, который с самого начала смены, то есть с 15.45, непрерывно жаловался на свою горькую судьбу. Было'уже-пол восьмого вечера, но Филлипс йсе еще рассказывал, как он вкалывал на прошлой неделе, не зная ни секунды покоя («Нет, это было безумием пойти работать в прлицию!»). Справа от Дженеро продолжала бубнить рация: «Машина номер двадцать, тринадцатый квадрат… машина двадцать восемь, сигнал…*

— Как это похоже на Рождество, — сказал Дженеро, глядя на сугробы.

— Рождество! — фыркнул Филлипс. — Я дежурил в это Рождество. Было, черт знает что…

— Все белым-бело, — продолжал Дженеро.

— Вот именно, а кому это нужно? '

Сунув руки под мышки, Дженеро слушал и не слышал, как бубнят радио и Филлипс. Рация потрескивала, цепи на колесах мелодично позвякивали.

Дженеро клонило в сон.

Глухому «^го-то не давало покоя.

И дело было не в снеге, который засыпал улицы, мостовые и колодец М3860 на Факсон-драйв. Снег его не пугал. Глухой был готов к сюрпризам погоды. В багажнике его черного автомобиля, стоявшего возле дома, лежали лопаты. Снег — ерунда, придется немножко покидать, чтобы — добраться до люка, вот и все. На это уйдет время, поэтому выехать надо на час раньше. Нет, дело было не в снеге, а в чем-то другом.

— Что происходит? — шепнул Бак. Он был в полицей ской форме, взятой напрокат, и чувствовал себя в ней не совсем ловко.

— Ума не приложу, — ответил Ахмад. — Ты только погляди, как он мечется, места себе не находит.

Глухой и впрямь не находил себе места. Он ходил из угла в угол, бормоча под нос и кивая головой, словно скорбящий старик, который понял наконец, как несовершенен мир. Бак, чувствуя себя героем, потому что на его груди была ленточка «За доблестную службу», подошел к нему и спросил:

— Что с тобой?

— Восемьдесят седьмой участок, — ответил Глухой.

— Что?

— Восемьдесят седьмой участок, — повторил Глухой. — Что толку, если мы укокошим мэра… Неужели не понятно?

— Нет. ’

— Они выйдут сухими из воды, — сказал Глухой. — Дж. М. В. погибнет, но они

из-за этого не пострадают.

— Кто не пострадает? — не понял Бак.

— Они

— Послушай, пора двигаться. Надо откапывать колодец, надо…

— Дж. М. В. погибнет, ну и что? — спросил Глухой. — Разве деньги главное в жизни? А где чувство удовлетворения?

Бак уставился на него.

— Где удовлетворение! — повторил Глухой. — Если Дж. М. В… — Он внезапно осекся, зрачки у него расширились.

— Дж. М. В., — прошептал он. — Дж. М. В.! — воскликнул Глухой и ринулся к столу. Открыв средний ящик, он вытащил телефонный справочник и стал его лихорадочно листать.

— Что он делает? — удивился Ахмад.

— Понятия не имею, — ответил Бак.

— Вы только посмотрите! — бормотал Глухой. — Их же | да тысячи! Тысячи!

— Тысячи чего? — спросил Бак.

Глухой не ответил. Нагнувшись над справочником, он яростно перелистывал страницы.

— Так, так, — ¹— бормотал он, — нет, не годится, а ну-ка, по здесь… нет, не то… другой район… посмотрим здесь… И4Т, не то… Калвер-авеню: то, что надо!

Глухой схватил карандаш, что-то поспешно записал ) блокноте, вырвал страницу и засунул ее в карман комбинезона.

— Пошли! — скомандовал он.

— Ты готов? — спросил Бак.