Легенда о капитане Бероевой

Познакомившись с четвертым другом Волкова, московская сыщица принялась изучать его очень детально. Будучи двадцатидвухлетнего возраста он ничем внешне не выделялся. Невысокий рост — до ста пятидесяти сантиметров; худощавое телосложение, определено не обладающее физической силой; вытянутое узкое лицо, усыпанное веснушками, не имело даже малейшего намека на какую-нибудь привлекательность; маленькие «змеиные» словно «сверлящие» глазки с карим окрасом радужки, ничего кроме презрения и избыточной жестокости не выражали; торчащие из-под застиранной черной бейсболки темно-рыжие волосы были острижены под два сантиметра; острый прямой нос; тонкие узкие губы, обозначающие безжалостность; выдающиеся скулы, выдающие признак хитрости. Он был одет в черные пыльные джинсы, серую рубаху с короткими рукавами. На шее красовалась огромная цепь золотистого цвета. Ноги обуты в кроссовки темно-синего цвета.

— Ты чего, «шалава», сюда приперлась? — попытался он, с ходу, «расставить все по местам», — Ты что думаешь, ты тут такая приехала и сразу все победила — порядок здесь навела? «Хер» тебе, «милая», не с теми связалась. Вали на «хер» в свою «гребаную» Москву и сюда больше не рыпайся. Тебе все понятно?

Бероева, ошалевшая от такого непринужденного обращения и не привыкшая к такому искреннему волеизъявлению, на какое-то время даже опешила и потеряла дар речи. Симанцов-младший, меж тем, вдохновленный произведенным фурором, продолжил активную декларацию:

— Я в курсе твоих немалых способностей и также наслышан о вчерашних твоих подвигах, но ты можешь сильно не беспокоиться — всё это тебе никак не поможет. Будешь выпендриваться — похоронят с почестью, но здешний устой ты не изменишь. Так и знай, мерзкая «шлюха». Я могу понять, что тебя прислали работать — вот и работай — сиди и не дергайся. Целее останешься.

— Ты, что, «сосунок», себе позволяешь? — потихоньку приходя в себя, попыталась Оксана осадить пыл своего оппонента, — Мне может папочку позвать, чтобы тот тебя успокоил, и ты начал вести себя подобающем образом?

— А ты, вообще, моего батю не «трожь», гнусная «стерва», — ничуть не смутившись и для большей эффективности выпучивая глаза, «отрезал» нахальный «сынок», — только попробуй сделать ему плохо, и тебя по округе кусками будут искать. Я все сказал, а ты — пошла на «хер».

Сплюнув смачно под стол, за которым сидела москвичка, он встал и, сказав на прощанье: «Гуд-бай», вразвалочку вышел из кабинета. «Понемногу становится ясно: почему здесь никто не хочет общаться», — мысленно подумала Ксюша, оценивая поведение своего последнего собеседника. «Вот чертов хлыщ, явно в своей жестокости не уступит пресловутому Волкову. Наверное, он занял теперь лидирующие позиции, что вполне могло подтолкнуть его ранее на убийство своих же товарищей. Папа же, скорее всего, про все это знает и успешно покрывает своего дорогого ублюдка-сыночка. Действительно, „Гриша“ был прав: надо держать здесь ухо востро», — поселилась в ясной голове оперативницы настойчивая идея.

Проанализировав все последние происшествия, Оксана стала склоняться к мысли, что те убийства, что заполонили этот небольшой городишко, являются результатом передела власти у местной криминальной шпаны, а главное, что это происходит под чутким оком начальника здешней полиции, который очень не хочет, чтобы кто-то «копнул здесь поглубже». «Открыто воспрепятствовать он мне не будет — вроде бы не дурак, но за спиной интриги сплести вполне даже сможет. Надо бросать эту свою привычку — ходить без оружия», — твердо решила Бероева, уверившись в своих выводах.

Закончив в полицейском участке, Оксана решила остаток дня провести с работавшим в городе единственным следователем Следственного комитета. Его кабинет располагался в здании районной прокуратуры в двухстах метрах от отделения. Весь этот небольшой путь оперативница шла пешком. После общения с Симанцовым-младшим ей требовалось успокоиться и привести свои мысли в порядок. Время было после тринадцати, что говорило о наступлении в госучреждениях обеденного перерыва. Московской красавице такое стечение обстоятельств было вполне приемлемым, так-как съеденные утром блинчики уже успели перевариться, и она начинала испытывать острое чувство голода.

Кафе «Заходите к Петровичу» находилось через дорогу, и сыщица решила его посетить, чтобы насытиться, а заодно разузнать чем кончилось вчерашнее происшествие. «Забегаловка», не смотря на произошедшую ночью жестокую бойню, продолжала работать. Трое из тех, что махали здесь кулаками — это легко угадывалось по синякам и ссадинам, украшавшим их лица — наводили в помещеньях порядок, пошатываясь и еще не отойдя от алкогольного опьянения. Новые столы и стулья были расставлены в основном зале — взамен поврежденным. Осколки были убраны, кровь отмыта. Двое профессиональных рабочих занимались остекленьем разбитых витрин.

— На чьи гуляем? — поинтересовалась Оксана у троих полупьяных ночных хулиганов, — Кто оплатил ремонт?