Н. И. Соломин

Легенда о командарме

Военный комиссар республики

На Петроград, где только что свершилась пролетарская революция, наступали войска генерала Краснова. 27 октября 1917 года белогвардейцы овладели Гатчиной, а на следующий день вступили в Царское Село и почти вплотную приблизились к столице. Над колыбелью Октября нависла смертельная угроза.

Партия приняла срочные меры для отражения натиска контрреволюции. В ночь на 28 октября ЦК и Совнарком образовали специальную комиссию во главе с В. И. Лениным, которая возглавила оборону Петрограда. В городе ввели осадное положение. На его окраинах рабочие, возводили укрепления, строили баррикады, устанавливали проволочные заграждения, рыли окопы. Все отряды Красной гвардии были приведены в боевую готовность. Из Выборга, Кронштадта, Ревеля (ныне Таллинна), с Северного фронта спешно перебрасывались войска, верные революции.

В их числе к месту боев под Красное Село прибыл и 1-й броневой автомобильный дивизион во главе со штабс-капитаном Михаилом Левандовским. Огнем своих пулеметов он поддерживал наступление балтийских моряков, которыми командовал председатель Центробалта и член Петроградского ВРК П. Е. Дыбенко. Стремление мятежников прорваться к Петрограду закончилось полным их поражением. Только в боях у станции Александровской, в которых участвовали и броневики Левандовского, белые потеряли убитыми и ранеными около полутора тысяч человек. Во второй половине дня 1 ноября отряды Красной гвардии, балтийских матросов и революционных солдат вступили в Гатчину. В их руках оказался весь штаб во главе с генералом Красновым.

...Броневой дивизион занимал позицию на окраине Гатчины, когда Левандовского вызвали к Дыбенко, находившемуся со своим штабом в будке путевого обходчика. В тесной комнатенке с одним забрызганным грязью крохотным окошком Михаил Карлович предстал перед внушительного вида бородатым матросом, на боку которого болталась деревянная кобура с маузером. Рядом с ним стоял молодой симпатичный грузин с густой копной черных вьющихся волос, одетый в штатский костюм.

— Это уполномоченный ЦК большевистской партии на нашем участке фронта Серго Орджоникидзе, — представил своего товарища Павел Ефимович. — У него к вам серьезное дело.

Орджоникидзе посмотрел на офицера оценивающим взглядом:

— Вам поручается доставить генерала Краснова и начальника его штаба Войтинского в Смольный и передать их в руки Военно-революционного комитета.

— Ваше распоряжение будет выполнено, — четко ответил Левандовский и, не мешкая, направился к двери.

С группой солдат штабс-капитан прошел в Гатчинский дворец, где под охраной матросов находились арестованные генералы, и в тот же вечер перевез главарей мятежа в Петроград.

До февральских событий Михаил Карлович Левандовский в политической борьбе практически не участвовал. Но его общие симпатии были на стороне левых эсеров-максималистов, которые утверждали, что решающую роль в истории играет не народ, а критически мыслящие, передовые, образованные люди, проникнутые революционными идеями. Основными средствами борьбы они считали террор, наивно полагая, что в будущем только с его помощью можно изменить ход истории.

Решительность и кажущаяся бескомпромиссность максималистов пришлись по душе энергичной и волевой натуре Левандовского. Вот почему после Февраля боевой штабс-капитан примкнул к эсерам. Много времени понадобится впоследствии молодому, неискушенному еще в политике офицеру, чтобы выйти на верную дорогу, определить свое истинное место в жизни.

В зимние дни 1917/18 года Левандовский лишился душевного покоя, потерял почву под ногами. На его глазах старая русская армия перестала существовать как организованная военная сила. И кадровый офицер, доблестно и ревностно служивший своему отечеству — так понимал он свой долг, — оказался на улице без должности и денег. Надежных друзей, к которым он мог бы обратиться за помощью, у него в Питере не было. Поразмыслив, Михаил Карлович решил пойти за советом к Орджоникидзе. Всего несколько минут виделись они в Гатчине, но молодой большевик с черными лучистыми глазами вызвал у штабс-капитана огромную симпатию и чувство доверия. Набравшись храбрости, Левандовский отправился в Смольный, но, к большому его сожалению, Серго в Петрограде не оказалось. Назначенный Временным чрезвычайным комиссаром Украины, он отбыл на юг. Вконец расстроенный офицер подал рапорт о демобилизации, тепло простился со своими солдатами, после чего поспешил на вокзал и с первым же поездом уехал в Грозный. Там прошло его детство, отрочество, там он возмужал, встал на ноги.