Легенда о Вороне и Лотосе

– Та женщина, она скоро будет здесь.

– Какая?

– Та, про которую ты спрашивала у братца Цзянь Фэна, госпожа Чжоу. И… и…

– Что?

– Я слышал, говорят, она не одна.

– А кто с ней?

Мое сердце замерло.

– Сын или кто-то.

– Кто сказал? – Я резко схватила мальчика за плечи, и он удивленно отпрянул.

– Сестрица, что случилось…

– Ты слышал это? Ты точно слышал это? С той госпожой едет ребенок?

– Господин получил донесение. Сестрица не верит мне?

– Когда они будут?

– Они в десяти ли… от нас.

Уже.

– Спасибо, сяо Хуань. Спасибо!

– Сестрица, а ты…

Я не дослушала его.

– Ты очень помог сестрице! – Я быстро поцеловала его пыльную щеку и взяла слово, что это останется нашей тайной: – Не говори никому, что сестрица спрашивала о госпоже Чжоу.

– Почему?

– Это тайна, такая же, как твоя.

Сяо Хуань кивнул.

– Тогда я должен хранить ее.

Они были уже так близко. Безумие. Настоящее безумие.

Мне хватило часа, чтобы сменить одежды, найти лошадь и выехать из города.

Ночь уже дымила темно-серой мглой и покорно растворяла черного всадника, целящегося прямо в ее брюхо. Я хотела лишь одного – увидеть их. Издалека. Если это было не очередной ложью. Поверить, что У Баолин отпустил Синфу, было трудно. Но мое сердце хотело. Оно так хотело, что отказывалось слышать. Оно лишь стучало, обгоняя галоп коня, и на все отвечало лишь одним: «А если? А если он и правда был здесь? Что, если я могла увидеть его? Что, если я могла… забрать его?» Безумие. Полное безумие. Но ведь я больше не была девочкой, так легко поддавшейся смерти. Я больше бы не позволила никому вырвать его из моих рук. Я была достаточно сильна, я бы смогла, наверняка бы смогла справиться со всеми стражниками, охраняющими их. А потом – потом мы бы скрылись. Я бы спрятала нас. Еще лучше, чем прежде. Никто бы не нашел. А если бы не сумела, упала в ноги к Бай Сину. Он бы принял нас. Он бы не посмел прогнать нас. Все-таки тогда, в ту ночь, я стала ему женой. Все-таки я была госпожой Бай. Я бы стала ей, если нужно. Если бы я смогла забрать Синфу.

В ту ночь я и правда обезумела. У Минчжу, которая столько лет покорно тонула, в ту ночь пыталась выплыть, отсчитывая время назад. У Минчжу рвалась наверх, отметая все, чему научилась Гао Фэнь. Она не хотела знать, что этот план провальный, что скорее я угожу в ловушку, чем и правда увижу лицо брата. Гао Фэнь знала это. Но это не имело значения.