Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец

Еще через день туда же выступили и французские крестоносцы, а с ними и дружина Василия Буслаева.

Разругавшись с супругой, Людовик оставил Элеонору и ее знатных спутниц на попечение князя Антиохийского. Князь Роберт наотрез отказался покидать Антиохию теперь, когда после поражения крестоносцев вполне можно было ожидать вторжения войск мосульского эмира.

Глава одиннадцатая. Фавор-гора

Уже в пути Людовик узнал, что объединенное войско иерусалимского короля и немецких крестоносцев ушло от Назарета на восток, к городу Гадаре. Французский король повел своих воинов ускоренными переходами вдоль побережья Геннисаретского озера. На берегу реки Иордан войска крестоносцев соединились.

Три короля договорились принимать совместно все решения, но главенство в предстоящих сражениях с сарацинами было предоставлено Балдуину. Иерусалимский король и его вассалы, живя в тесной и опасной близости с мусульманскими государствами, отличались от европейских крестоносцев своей неукротимой воинственностью и лютой ненавистью к сельджукам. К тому же Балдуин и его военачальники хорошо знали повадки своих давних врагов и прекрасно ориентировались в здешней местности.

Низина, где протекала река Иордан, напоминала зеленый рай.

Склоны холмов, подступавших с северо-запада к лагерю христиан, были покрыты густыми зарослями душистого мирта и кудрявого орешника. Горделиво возносились в небесную синеву стройные островерхие кипарисы и косматые пальмы. Всюду, даже на камнях, росла дикая маслина.

Русичи, отправившиеся к реке, были остановлены в воротах лагеря стражей иерусалимского короля.

– Без оружия никуда не отлучаться, – заявил русичам старший из стражей, – это вам не Европа. Это Галилея. Здесь постоянно надо быть начеку.

Фоме не хотелось возвращаться, поэтому он небрежно бросил:

– Вокруг все спокойно. Да и кто нападет на нас средь бела дня в двух шагах от стана!

– Так многие говорили, – усмехнулся стражник, – и успокоились навеки. Уж вы мне поверьте!

Василий поблагодарил военачальника за предупреждение и повел своих ратников назад к палаткам за оружием.

Лазоревые воды широкой реки катились меж низких пойменных берегов, поросших камышом и акацией. С востока и запада горизонт заслоняли белые горные вершины, похожие на пирамиды со срезанной верхушкой. Это сочетание красок радовало глаз своей яркостью: чистая белизна меловых и известняковых гор, глубокая синева небес, прозрачные волны медленно текущей реки на фоне сочной зелени деревьев.

Горячий песок обжигал Василию пятки. Он торопливо вбежал на мелководье.

Василий нагой стоял под жаркими лучами солнца и улыбался.

Вот она – река Иордан, где когда-то крестился Иисус! Сюда стремятся паломники со всего света, чтобы омыться в водах священной для христиан реки. О реке Иордан говорила Василию и волховица, гадая на его будущее. Где-то недалеко отсюда возвышается гора с магическими письменами…

Василия переполняло волнительное ощущение того, что он близок к цели.

У него за спиной под сенью масличных деревьев громко переговаривались его дружинники, снимая с себя одежды и попутно споря, кому из них надлежит остаться на берегу стеречь оружие.

Василий двинулся в воду, заходя все глубже и глубже. Река обволакивала его своими сильными струями, течение тянуло за собой. Оттолкнувшись ногами от песчаного дна, Василий поплыл на самую стремнину, делая широкие гребки руками. Он слышал, как его соратники гурьбой вбежали в воду и наперегонки поплыли за ним.

Из камышей взлетела стайка потревоженных уток.

Голоса и смех далеко разносились над речным простором.

Переплыв реку, русичи вышли на берег. Над широкой полосой желтого прибрежного песка возвышался козырьком небольшой обрыв, из которого торчали узловатые корни растущих на нем деревьев.

Присев под обрывом, ратники завели разговоры.

– Вот возьмем Дамаск, обогатимся и двинем к Иерусалиму, – молвил Фома с довольной улыбкой на устах. – В Иерусалиме поклонимся Гробу Господню, на красавиц тамошних поглядим – и домой, на Русь. Вернемся в Новгород богатые и безгрешные, всем на зависть!

– Скорей бы уж домой! – вздохнул Пересмета. – Стосковался я по родимой сторонушке, мочи нету. Почитай два года по чужим краям мотаемся!

– Зачем нам-то этот Дамаск сдался? – пожал плечами Домаш. – Нам обет исполнить надо, а мы в сечах с сарацинами жизни свои кладем. Немного уж нас осталось.

Слова эти предназначались Василию, но тот пропустил их мимо ушей, думая о чем-то своем.

– Что, Вася, Клотильду вспоминаешь? – проговорил Фома, хитро подмигнув Домашу.

Василий не ответил Фоме, лишь загадочно улыбнулся.

– Мы обет давали не токмо Гробу Господню поклониться, но и сражаться с сарацинами по мере сил, – сказал Потаня. – Пусть не было удачи христианскому войску под Дорилеем и Эдессой, так, может, под Дамаском крестоносцев ждет победа. Мне кажется, король Балдуин – опытный воитель.