Легендо

– Возможно, не для всех, кто играет, но для тебя, меня и Легендо – определенно да. Это что-то меняет для тебя, милая? На случай, если вдруг вздумаешь пойти на попятную, позволь напомнить тебе о двух вещах. Если ты не выполнишь обязательства по заключенной со мной сделке, то умрешь в конце этой недели, и твоя мать тоже. Есть только два способа освободить кого-то из плена карты. Человек должен добровольно занять его место внутри карты, или наделенный огромной силой бессмертный должен снять проклятие и освободить всех тех, кто заключен в картах. Легендо никогда не выпустит Мойр на волю. Заполучив карты, он уничтожит их все, включая и твою мать.

Джекс наклонился достаточно близко, чтобы коснуться уха Теллы холодными губами и, заправив ей прядь волос, прошептал:

– Карта, в которой томится твоя мать, связана с колодой Судьбы. Если не хочешь, чтобы твоя мать умерла, то, как только выиграешь игру, призови меня с помощью монеты невезения и передай мне Легендо, как и обещала.

– Ненавижу тебя, – прорычала Телла.

Джекс усмехнулся ей в мочку уха, как будто трепеща от предвкушения.

– Я не помешала? – раздался с порога голос Скарлетт.

Оглянувшись, Телла увидела сестру с красочным подносом с едой в руках и широкой улыбкой, адресованной Джексу, на губах.

– Мы прощались.

Джекс откинул непослушные волосы со лба Теллы, нахмурившись, как будто ему не хотелось покидать ее.

Став свидетельницей этой сценки, Скарлетт едва не упала в обморок, и Телла решила, что со стороны, вероятно, действительно выглядело невыразимо элегантно, когда она лежала вся бледная на подушках, а сияющий Джекс склонился над ней, и его отливающие золотом пряди волос упали на один жуткий глаз.

– Я бы и рад задержаться подольше, но не волнуйся, любовь моя, я вернусь, чтобы сопроводить тебя сегодня вечером на ужин с императрицей. Надеюсь, ты не забыла о приглашении?

Ахнув, Скарлетт поставила поднос на столик рядом с кроватью.

– Ты ужинаешь с императрицей?

– О, да, – вмешался Джекс, прежде чем Телла успела отреагировать. – Ее величеству не терпится познакомиться с девушкой, которая украла мое сердце. Моей предыдущей невестой она нисколько не интересовалась, а вот Донателлу, я уверен, полюбит так же сильно, как и я сам, – сладким, точно мед, голосом сообщил Джекс, и Телла не сумела распознать, сделал ли он это исключительно ради Скарлетт или чтобы помучить Теллу. Пылкая любовь императрицы, сравнимая с любовью самого Джекса, на самом деле означала отсутствие расположения.

Ужин с ней вдруг показался Телле очень плохой идеей. В некотором смысле императрица представлялась фигурой такой же мифической, как и Мойры: могущественная правительница, о которой она много слышала, но никогда не видела. Хоть Телле и было любопытно познакомиться с ней лично, вполне могла бы обойтись без подобной чести. Важно другое: одна ночь в обществе императрицы означала, что на одну ночь меньше Телле придется играть в игру и искать карты своей матери, которые – теперь она не сомневалась в этом – и были необходимым для победы артефактом.

– Сегодня вечером я не могу пойти с тобой на ужин, – сказала Телла. – Ведь до завершения Караваля осталось всего три ночи.

– Милая, ты все время забываешь, насколько я важен, – возразил Джекс. – А это делает значимой и тебя тоже. Я рассказал императрице, как тебе нравится игра, и она отменила все запланированные на сегодняшний вечер мероприятия, чтобы ты не отстала от остальных участников.

– Но…

– Все уже решено, – промурлыкал Джекс, бросив взгляд на Скарлетт, и прозвучавшая в его голосе стальная нотка, которой раньше не было, напомнила Телле о том, чего именно она лишится, если их мнимую помолвку разоблачат.

Телла хотела было спросить, почему это так важно для него. Когда они впервые встретились, он заявил, что разоблачение лжи выставит его слабаком и поставит его жизнь под угрозу. Как только она узнала, что он на самом деле Мойра, поняла, что то заверение было ложью, хотя, возможно, он в самом деле уязвим, пока пребывает не в полной силе.

– А теперь, – громко добавил он, – мне действительно пора идти.

Он быстро попрощался со Скарлетт, к счастью, не сделав попытки поцеловать ее руку или щеку. Хотя по тому, как трепетали ресницы Скарлетт, когда она закрывала за ним дверь, Телла предположила, что сестра была бы не прочь, если бы Джекс коснулся губами ее пальцев.

– Скар, будь с ним поосторожнее.

– Забавно, – отозвалась то, резко поворачивая голову к Телле. – Я собиралась сказать тебе то же самое.

Глава 28

Скарлетт что было сил сжала стеклянную дверную ручку, так что побелели костяшки пальцев, и прислонилась спиной к филенке, как будто не желая допустить возвращения конкретного человека.

– Телла, что у тебя за дела с наследником престола? – Улыбка исчезла с лица Скарлетт, а голос из сладкого, как патока, превратился в кислый.

– А я-то решила, что он тебе нравится. Ты так с ним любезничала!