Легендо

Он достал украшенный драгоценными камнями кинжал и прижал его к кончику пальца. Хлынула кровь, и Каспар сделал вид, что пишет ею на карте. Когда он закончил, налетело облако театрального серебристого дыма, достаточного, чтобы скрыть половину сцены. Когда все прояснилось, Агаты не было, а на том месте, где она стояла, лежала карта.

Каспар поднял ее и показал Джованне и Армандо.

– Ты превратил ее в карту! – воскликнула Джованна. – Сделай это еще раз! Сделай это еще раз!

Хьюго бросился бежать, но окровавленный палец Каспара снова задвигался, выводя имя юноши на другой пустой карте.

Снова наползло облачко дыма, и Хьюго исчез. Каспар подошел к тому месту, где он только что находился, и поднял с пола карту. Джованна захлопала в ладоши.

– Как долго они будут оставаться в таком состоянии?

Каспар плавно скользнул к трону.

– Ты можешь держать их так до тех пор, пока находишь это забавным. – Высунув длинный розовый язык, он лизнул одну из карточек, прежде чем передать ее Джованне. – Я сделаю тебе целую колоду, чтобы ты могла ими играть.

Рука Джекса, сделавшись еще тяжелее и холоднее, чем раньше, с силой вцепилась в плечо Теллы.

– Все так и было? – шепотом поинтересовалась она. – Ты действительно так поступал? Превращал людей в карты и потом играл ими?

– Но при этом никогда их не облизывал, – ответил Джекс ей на ухо.

– А все остальное… – Телла повернулась, чтобы видеть его лицо, и внимательно всмотрелась в него в поисках признаков угрызений совести. Она знала, что Мойры жестоки – Джекс проклял ее, чтобы получить то, чего хотел, – но идея поймать кого-то в ловушку, превратить в бессильный лист бумаги и играть ради удовольствия и развлечения казалась совершенно новым типом мерзости.

Джекс лениво улыбнулся ей и прошептал:

– Чего ты добиваешься, Донателла? Пытаешься найти во мне что-то хорошее? Ты никогда ничего подобного не увидишь, потому что его просто не существует.

– Мне не нужно, чтобы ты это говорил.

– Тогда почему ты продолжаешь смотреть на меня так, будто ищешь ответы?

Кивком головы она указала на сцену.

– Так вот, значит, что ты планировал сделать с подлинным именем Легендо? Заключить его в плен карты?

– Он хочет уничтожить меня, – тихо сказал Джекс. – Я просто защищаюсь.

– Почему же в таком случае теперь тебе требуется нечто большее, чем просто его имя?

– Потому что я могу получить больше. – Обнимавшая Теллу ледяная рука еще сильнее впилась в ее тело, когда Джекс произнес слово «больше».

– Как? – спросила Телла. – Как ты собираешься это сделать?

– Мой ответ лишь сильнее расстроит тебя.

– В подобной ситуации я бы предпочла знать наверняка.

– Я собираюсь выпить его кровь, высосать прямо из вен. Вот как дается и крадется власть. Она бесполезна, пока запечатана. Я мог бы позаимствовать немного магии Легендо таким образом, но присвоить ее себе насовсем не удалось бы.

Телла вспомнила, как после их поцелуя он остановил сердца всех гостей в бальном зале. Это длилось всего минуту, но именно такое количество времени ему и требовалось.

Не говоря больше ни слова, Джекс повернулся обратно к сцене и улыбнулся, словно представление его позабавило, но Телла решила, что истинным источником его удовольствия была испытываемая ею неловкость.

Ему нравилось мучить ее, точно так же, как Принцу Сердец в пьесе нравилось играть с юношей и девушкой, которых он заточил в карты.

Телла подумала о том, что с этой пьесой Легендо не просто шел по тонкой грани допустимого, но пересек ее. Возможно, она придавала происходящему слишком большое значение, ведь, по ее мнению, спектакль на самом деле предназначался не для Элантины, а для самой Теллы. Убедившись в том, насколько злы Мойры, она должна была помочь Легендо уничтожить их, а не Джексу – восстановить свои силы.

Тут ей пришла в голову еще одна идея. Джекс сказал, что есть только два способа освободить кого-то из плена карты. «Человек должен добровольно занять его место внутри карты, или наделенный огромной силой бессмертный должен снять проклятие и освободить всех тех, кто заключен в картах».

Джекс обещал освободить ее мать, но Телла знала, что он никогда не займет место Паломы. Что, если Легендо нужен ему не только для того, чтобы восстановить собственную силу? Что, если с помощью могущества магистра Караваля он намеревается снять проклятие с карт и освободить всех Мойр? Может быть, настоящая причина, по которой он хотел завладеть троном, заключалась в том, чтобы Мойры могли снова править точно так же, как и раньше.

Разыгрываемый на сцене спектакль между тем продолжался.

Раздался хлопок, снова повалил дым. Переведя взгляд на помост, Телла увидела, что придворные исчезли, а на их месте появилось еще больше игральных карт. С ужасом она наблюдала, как Каспар поднял их и начал перетасовывать для Армандо-Убиенного Короля, и Джованны-Неупокоенной Королевы.