Легенды и загадки земли Новгородской

14 марта в освобожденный Новгород вступили русские послы. Их встречала небольшая толпа уцелевших горожан во главе с митрополитом Исидором. Половина города была сожжена. Софийская сторона, где стояли шведы, выгорела практически полностью. Среди пепелища возвышались только остовы церквей. В некогда густозаселенном городе осталось всего 408 дворов и 527 живущих в них людей.

Голод достиг чудовищных масштабов. Люди кончали жизнь самоубийством, питались отбросами, нередкими были случаи людоедства. Горы трупов были свалены в скудельницы, но хоронить их было некому.

Уходя, шведы напоследок прошлись железной метлой по уже разоренному краю. В руины превратилась Старая Русса, обезлюдели некогда зажиточные деревни новгородского Поозерья. Уцелевших косили болезни. Сохранилось потрясающее по скорбной выразительности описание тогдашнего морового поветрия, сделанное новгородским летописцем:

«Все бежало в леса и пустыни, смерть гналася по пятам и по дороге косила несчастные жертвы. Подобно привидениям, оставшиеся люди выпалзывали из ям и погребов и стекались в храм божий умолять благость небесную; вместе с ним являлась и смерть в отвратительном ужасном виде. Исчезли все связи любви семейственной. Отец чуждался сына, муж убегал от жены любимой, оставляя детей, и бежал в страны отдаленные, но с собой уносил и жало смерти. Все гибло; опустели храмы божий, в них оставался только священник, изнеможенный болезнью. С трудом взбирался он на колокольню, слабой рукой ударял в колокол, созывая православных в последний раз помолиться господу и потом умереть спокойно. Тщетно; некому уже было слушать службу божию. Пять месяцев рыскала смерть из дома в дом, из улицы в улицу. Наконец с наступлением зимы мор кончился, и живые стали дышать свободнее».

Великий  Новгород  в  XVII  веке.  Гравюра  второй  пол.  XIX  в. 

Итак, пятнадцатилетняя Смута закончилась. Страна, спасенная народом, с огромным трудом выбралась из трясины и встала на твердую землю. Это был жестокий, но необходимый урок истории. Народ увидел, чем оборачивается безвластие. Но и власть поняла, что с народом надо считаться, что кровавая диктатура рано или поздно приводит к безвластию. Неслучайно первые цари новой династии, «тишайшие» Михаил и Алексей Романовы не только на словах, но и на деле стремились к миру и национальному согласию.

Новгородцы же воочию увидели, чем оборачивается «западная цивилизация», когда ее приносят на штыках. Шестилетняя история формально независимого «Новгородского государства» показала, что край не может и не хочет существовать вне Российского государства.

За что новгородцы побили Никона?

В первой половине XVII века еще не оправившаяся от Смуты Россия выглядела в глазах агрессивных соседей «хромой уткой», поэтому новая династия Романовых должна была прежде всего беспокоиться о защите границ.

Эта ситуация определила тот полувоенный режим, который вскоре установился в оставленном шведами Новгороде. В сожженном дотла городе в первую очередь восстанавливались оборонительные сооружения, сюда был переброшен сильный гарнизон из стрельцов и казаков. Хотя формально главным носителем власти в Новгороде по-прежнему считался московский наместник, но на первый план теперь выдвинулся воевода, который выполнял функции командующего, военного коменданта, судьи и полицмейстера. При воеводе была создана своего рода «служба внешней разведки», которая следила за иностранцами и дотошно опрашивала всех русских купцов, возвращающихся из-за границы.

Большую силу забрали дьяки, которые заправляли всей местной администрацией, разместившейся в Приказной избе Кремля. Дьяки напрямую получали указания из Москвы и отвечали за выполнение царских указов.

Как ни странно, но рядом с этой военно-бюрократической машиной исправно действовала старая республиканская система местного самоуправления. Новгородцы, как встарь, выбирали старост, все бытовые вопросы решались на уличанских сходках. Ревнивая ко всякой самостоятельности, Москва охотно оставила за городским самоуправлением всю черновую работу, но при этом, не спрашивая мнения граждан, готова была за их счет решать свои политические проблемы, часто не задумываясь о возможных последствиях.