Легенды о проклятых. Безликий

Обратил внимание, как мои воины смотрят на ожоги после прикосновения к ниаде и суеверно отводят взгляды.

- Что ж ты не рассказываешь, Рейн, что в Талладас за невестой едешь?

Я обернулся к Гаю, знатному лиону, который усадил на колени сразу двоих танцовщиц и кормил их с руки сладкими сахарными шариками.

- А разве я похож на безумца или благодетеля? Кроме чистокровной самки Талладасу больше нечего нам предложить.

Возле Одейи поставили кубок и столовые приборы, но она продолжала смотреть впереди себя, даже не прикасаясь к еде. Я кивнул слуге и тот наполнил ее блюдо яствами, которые выбрал я сам.

- Значит породнишься-таки с Лассарами, Рейн?

- Значит захвачу больше земель, Гай. Валласарские итак мои. Почти все. Или ты предлагаешь захватить твою землю и присоединить ее к велиарской?

Лион дас Церон нахмурился, а все остальные расхохотались.

- Говорят Лориэль дес Туарн славится красотой и кротостью нрава. Правда в девках засиделась. Может не выдержать твоего валлаского темперамента.

- Выдержит. Куда денется? Лассарки намного выносливей, чем кажется на первый взгляд.

Посмотрел на ниаду, а та опять сжала челюсти, проворачивая нож в тонких пальцах.

- Красный тебе к лицу, маалан. Определенно природа не ошиблась, одарив тебя кровавыми волосами. Это твой цвет.

- Природа никогда не ошибается. Она одарила тебя жутким лицом и жутким нутром, валласар. Удивительная гармония и сочетание.

Я расхохотался. Она даже не представляет насколько я жуткий. Ей это в голову не приходит. Она видит только то, что я позволяю ей видеть, удерживая зверя под контролем.

- Не природа, маалан. А человек. Человек уродует, если считает, что имеет на это право.

- Значит кто-то был невероятно справедлив к тебе, - отчеканила она и я почувствовал, как глаза застилает алой пеленой, а в венах взрывается ненависть…которая всего лишь минуту назад, казалось склонила голову перед моими воспоминаниями. Ядовитым контрастом с такой силой, что у меня скрутило все внутренности от едкого желания схватить ее за волосы, заставляя запрокинуть голову, открывая горло и полоснуть по нему тем самым ножом, который она сжимала в тонких пальцах.

- Так же, как и я справедлив к тебе, ниада. Отправляйся в спальню и жди меня.

Она резко обернулась и выпалила мне в лицо:

- Никогда не буду тебя ждать, проклятый валласарский ублюдок! Ты никто чтоб я тебя ждала!

     Перехватил за запястье, дергая ее к себе, слыша, как потрескивает моя кожа, глядя в потемневшие зрачки и гримасу отчаянной решимости на лице. Как тогда, когда убила астреля. Сумасшедшая вздорная сука.

- Будешь ждать. Голая. На моей постели. С раздвинутыми ногами. Давай. Пошла отсюда.

Кивнул страже, чтоб увела лассарскую сучку иначе я могу потерять контроль.

- Дай себе восстановиться, Рейн.

- Не лезь не в свое дело, Саяр. Решил заботиться обо мне?

Схватил кубок и осушил до дна.

- Не о тебе, а своем велиаре, которому скоро в поход и неизвестно что нас там ждет.

- Твой велиар живее всех живых. А ты не суй свой нос куда тебя не просят. Заносишься, Саяр. То, что ты рядом еще не значит, что завтра я не прикажу посадить тебя на кол.

- Не значит. Для тебя уже многое ничего не значит.

Я резко вогнал нож рядом с его рукой, и он дернулся всем телом, глядя как рукоять раскачивается из стороны в сторону, отражая в блестящем лезвии его испуганное лицо.

- Запомни, как только перестанет значить, это лезвие войдет в твое горло, как по маслу.

***

Встал с кресла и направился в покои, ощущая, как зверь поднимается во весь рост. Приближение луны. Остро. Настолько остро, что я слышу сердцебиение каждого из присутствующих в замке, слышу голоса, шепот, вздохи, шум бегущей по венам крови. Но еще ярче я чувствую ЕЕ запах. Выбил дверь ногой, и она со скрипом задрожала на петлях. Ниада не обернулась. Стоит возле зеркала, полностью одетая. Смотрит на свое отражение.

      В ушах нарастает гул от одного вида ее открытой спины и выпирающих лопаток. Такой контраст тонкого шелка шали и белоснежной кожи. Захлопнул за собой дверь, швырнул кубок с дамасом в огонь и сделал шаг к ней. Одно ее проклятое «нет» и я убью ее сегодня. Стал сзади шумно вдыхая запах кожи и волос. Дурманит, пьянит сильнее дамаса и мериды. Потянул шнуровку платья, распуская, стягивая с ее плеч, глядя на нее через зеркало и, чувствуя, как простреливает в паху. Больно настолько, что хочется взвыть…но она молчит. Впервые молчит и похоть начинает реветь взбесившимся зверем.

Потянул за конец шали, завороженно глядя как алая материя скользит по нежной коже, слегка впиваясь и заставляя девушку распахнуть шире глаза. Смотрит на свое отражение. Не на меня.

- Сочетание красного и белого…крови и смерти.

Платье упало к ее ногам, а я медленно расшнуровал корсет, глядя на обнаженную грудь над ним. На ее тугие соски. Такие зовущие, острые. Отшвырнул корсет в сторону.

Потянул за шаль. Шелк легко соскользнул по ее плечу, задевая сосок. Бирюзовый взгляд потемнел, а я ощутил, как от напряжения начинаю дрожать. Натягивая материю двумя руками, чтобы скользить по ее телу, следя за мурашками на перламутровой коже.