Легенды Раэнора

Строгие свидетели разошлись. Многим в ту ночь не спалось. Грядущие перемены, о которых им напоминали лишь уходившие на север тяжелогруженые обозы, поднялись перед ними, приняв облик человека. Что принес им пришелец из-за Реки? Судя по его порывистым, полным силы движениям, отнюдь не мир и спокойствие. Не спал в своих покоях Итис, вещими глазами разглядев в душе нового князя, пожалуй, слишком многое. Далеко в столице сидел за столом, уронив голову на руки, Румиль, и тоскливые думы теснились в его голове. Старый лекарь Дию, расхаживая по комнате, то улыбался своим мыслям, то озабоченно качал головой, то вздрагивал, не в силах побороть страх, мучивший его с того дня, как прежний владыка Раэнора остановил на нем свой мертвенный взгляд. А высоко в ночном небе бились, закрывая звезды, черные крылья, и горькие стоны долетали до погруженной в тревожный сон столицы.

Элен и Хаггар шли по узкой тропке в лавандовых полях. Легкий ночной ветер был напоен свежим запахом цветущих темно-фиолетовых кустиков. Громко стрекотали цикады. Перейдя по освещенному фонарями горбатому мостику через весело рокочущую речку, влюбленные вошли в оливковую рощу. Они ступали по мягкой вскопанной земле под невысокими деревьями. Теплые бархатистые листья гладили их по лицам. Миновав рощу, они снова вышли к огибавшей долину Святилища реке. На том берегу их ждал благоуханный сад. Мерцающим светом сияли лепестки раскрывшихся цветов. Над ними, расправив фосфоресцирующие крылья, порхали ночные бабочки. Светлячки веселыми искрами чертили воздух. С мягким стуком на землю падали ярко-оранжевые апельсины и подкатывались под ноги. Тропинка, поднимаясь из долины, уводила их на юг. Вскоре влюбленные оказались на берегу горного озера. Хаггар с удивлением заметил, что, хотя они не взяли с собой светильник, он видит отчетливо в темноте, которую не могли рассеять ни низко висящие, как гроздья спелого винограда, звезды, ни склонившая к ним свое ясное чело луна. Элен, нежно улыбаясь, обернулась к Хаггару. Сбросив одежду, они взялись за руки и вошли в черную воду. Две бабочки, два блуждающих огонька, две светлые тени танцевали над темной озерной гладью, и безмятежное зеркало вод отражало их сияние.

Ах, любимая, посмотри, как восхитителен мир вокруг! И ты молода и прекрасна, как юная ночь, спустившаяся, зачарованная твоим танцем, на спящее озеро! В твоих глазах мерцает звездный свет, отраженный волшебным водяным зеркалом. Волосы, вобравшие его таинственную черноту, влажными волнами струятся, подобные ручьям, несущимся с горных круч в озерную чашу, укрывают легкое тело. Свет луны играет на бледно-атласной коже, скользит и путается в водопаде волос, отражается в черных очах. Посмотри на этот мир, любимая, и скажи, разве он не такой, как ты? И не сестра ли тебе эта дивная ночь? Вдыхай же душистый, теплый воздух, настоянный на аромате любви! Да, любимый, я смотрю на чудесный мир, буйные запахи лета пьянят, разжигая страсть. Я люблю тебя, обреченный на смерть, муж мой, избранный сердцем! Да будут благословенны боги, позволившие нам увидеть друг друга. И пусть глупцы говорят, что горек наш жребий, но не знают они, что даже день с тобой мне дороже тысячи лет без тебя. Посмотри, любимый, как сердце мое тянется к тебе, распускаясь навстречу нежным цветком! Настал их час, когда мир был лишь в них и для них, когда земля, опустев, сделала их своими избранными обитателями. Им посвящали свои серенады ночные птицы в садах, для них пели цикады, густым шелковым ковром расстилались перед ними травы. Ночь-волшебница, положив им на плечи нежные, теплые руки, заботливо укрыла темным бархатным плащом, затканным светом звезд. Лишь на них томно взирала с небес луна, наполняя воздух страстью. В ее огне лики влюбленных преобразились, неистовое пламя, сжигавшее благословенным огнем их сердца, плясало в устремленных друг на друга глазах.

Дол-Раэн готовился к празднику. Доведенные до белого каления нескончаемыми наставлениями Фреагора советники уехали из дворца в город. Ворондил, не пытаясь сдерживаться, прорычал, яростно сверкая глазами:

— Ноги моей здесь не будет, пока княгиня не приедет! Только она может заткнуть твой рот!

— Мужлан! — возмущенно фыркнул прерванный на полуслове церемонимейстер и отправился искать новые жертвы. Эльвира с утра порхала по дворцу, проверяя, все ли ее поручения выполнены.

— Голубчики мои, поскорее! — умоляла она рабочих, завершавших отделку новых княжеских покоев. Старый Кертис наблюдал за работой своих учеников. Он тихо, терпеливо советовал:

— Эти лилии в вазе прекрасны, но не кажется ли вам, что они должны стоять здесь, на столике рядом с окном? И сбрызните их прохладной водой. Розы великолепны. Как раз тот тон, что нужен. Я видел в гирлянде на лестнице фиалки. Уберите их. Они не к месту. Вместо немезий в спальню поставьте эльфисы…