Легенды Раэнора

Вскоре прибыли дозорные и, усилив суету и смятение, объявили, что те, кого все так ждут, уже спускаются в долину. С самого утра ожидавшая этого известия пышная процессия встречающих двинулась из дворца к городским воротам. Дию собирался встретить свою госпожу во дворце, но еще утром к нему пришел Ирлинг и сказал, что княгиня приказала ему взять старика под опеку. Как ни отнекивался лекарь, пришлось ему облачиться в белое парадное платье с золотым поясом-шнуром и поехать вместе с секретарем в праздничной процессии. Советник Ворондил освободил для них место рядом с герольдами у самых ворот, и теперь Дию, почесывая своей смирной лошадке холку, с интересом слушал разговор двух стоявших к нему спиной придворных.

— Я не понимаю княгиню, — недовольно протянул один из них. — Что за нелепая страсть к чужакам!

Второй в задумчивости заметил:

— И все хотят пробраться во дворец. Как будто недостаточно того, что попали в столицу. Что говорить об остальных, если даже Главный лекарь…

— О, да! — всплеснул белыми руками в перстнях и браслетах его собеседник. — Но я принимаю в своем доме только Гельмира. По крайней мере я знаю, кто его отец и мать. Он прекрасный врач и настоящий долраэнец. Врожденный вкус и обходительность! Даже когда моя дочь решила подарить нам внучку, я был тверд и не поддался на уговоры жены. Чтобы этот выскочка-степняк прикасался к моей девочке своими грубыми руками?

— И как?

— Великолепно.

— Интересно, почему старый лекарь выбрал Фрэя? Сам-то он, насколько я помню, всегда жил в столице.

— О, он странный. Видишь ли, друг мой, еще мой покойный дед знал его и рассказывал нам, что не помнил Дию молодым.

— Да, я слышал, что когда-то очень давно он пришел к нам из-за Реки.

— Вот-вот. Все напасти приходят оттуда.

— А телохранитель княгини?!

— Не говори о нем. Этот морниец ужасен.

— Нет, конечно, он знатного рода, но начисто лишен вкуса. Не то что ушедшие альвы. Все-таки, что бы ни говорили, они были нашего круга. Любезные, благородные создания.

— Насколько я знаю, этот человек, которого мы все здесь ждем, к альвам отношения не имеет!

— Ты его видел? Говорят, он уже однажды приезжал в столицу. Сущий варвар!

— Это каприз. Надо понять княгиню.

— Да. Но я боюсь, что этот каприз повлияет на нашу жизнь.

Тут за их спинами раздался сухой старческий кашель. Придворные обернулись, увидели лекаря, церемонно ему поклонились, переглянулись меж собой и замолчали.

В долине за воротами горделиво запел рог. Шумная толпа встрепенулась и затихла в напряженном ожидании. Пение рога, накатываясь волнами, приближалось, но, когда уже можно было расслышать цокот копыт по мощеной дороге, внезапно наступила тишина. Церемонимейстер Фреагор в белом с золотыми брызгами костюме вышел в проход перед воротами и подал знак герольдам. Юноши в бело-красных одеждах поднесли к губам сияющие веселым блеском трубы, их звонкие голоса прорезали тишину. Спрятанные в стене, защелкали шестеренки подъемного механизма, створки ворот разъехались, и поднялась, грозно сверкая шипами, тонкая кованая решетка. Копыта лошадей гулко прогремели по мосту через ров, и под пение золотых труб новый князь въехал в столицу. Дию казалось, что он был готов ко всему. Но когда высокие, статные кони в позолоченной сбруе вошли под своды городских ворот, и их всадники предстали перед молчаливо ждущей толпой, у лекаря перехватило дыхание. Молоды и прекрасны были владыки. Мягкое сияние исходило от их лиц. Ясные глаза лучились любовью и счастьем. Искрились алмазы в их серебряных коронах, пурпурные мантии спадали на крупы коней. Восхищенная толпа молчала. Снова выступил вперед церемонимейстер и провозгласил:

— Приветствуйте госпожу свою княгиню Элен и господина князя Хаггара!

Восторженные вопли горожан слились с ликующим пением труб. Под копыта лошадей посыпались золотые и серебряные монеты, всадников осыпали цветами. Улыбаясь, властители медленно ехали по запруженной народом главной улице. Находившийся в княжеской свите Итис заметил Дию. Старый лекарь в задумчивости смотрел вслед князю, не разделяя восторгов толпы.

— Присоединяйся, почтенный. — Хранитель потянул лошадь Дию за повод, и вот уже старик ехал в праздничной процессии.

— Послушай, жрец, — наконец пробормотал он, — ты был там с ними. Что должно произойти, чтобы человек так изменился?

Хранитель сдержанно улыбнулся:

— Ты говоришь о князе?

— Да.

— Для него танцевали боги. Да и не так уж он и изменился. Свет сжег накипь, и сияние души стало ярче. Он всегда был таким. Как же иначе, если такая женщина, как княгиня, отдала ему свою любовь!

— Завидую тебе, Хранитель. Для тебя все просто и ясно.

— А для тебя — нет?

— Не знаю, радоваться или печалиться. Будущее не сулит ничего, кроме бед. — Сегодня день радости, старик. Эти двое благословенны. Разве ты не видишь свет, исходящий от них? Радуйся. А когда придет день печали, будем печалиться. Но только тогда, и не раньше.