Легенды танкистов - 2

Черняховский сжал зубы. Пашков, конечно, прав, но...

Стараясь говорить спокойно, комдив ответил:

— Я должен был сам понять, чем отличается теория от практики. Мы предполагали, что

немецкие танки будут менее мощными. Нужно было выработать тактику...

— А теперь вы нужны на КНП, — сказал Пашков.

Сражение шло, а Попов со своими танками все не появлялся.

И вдруг в тылу врага лес затрясся от частых выстрелов. Немецкие пушки начали умолкать

одна за другой. Попов дошел и атаковал врага.

— Дивизионной артиллерии подавить батареи противника, стреляющие по танкам

Попова, — приказал комдив. — Немедленно.

Попов в головном танке заметил замаскированные орудия противника и приказал

механику-водителю:

— Дави их!

И взял на прицел одно из орудий.

На большой скорости танк Попова раздавил одно, затем, развернувшись, — и второе.

И вдруг машина резко остановилась: немецкое орудие успело сделать последний выстрел.

Советский танк загорелся. Попов вывалился из него, скатился на траву. Приподнялся: его

танки шли, развернувшись в боевой порядок. Сражение продолжалось.

Рядом с Поповым остановился БТ-7.

— Быстрей, товарищ майор, убьют!

Попова втащили в машину. На опушку уже вбегала группа фашистских автоматчиков. БТ-

7 открыл по ним огонь.

И тут ударило по броне советского танка. Мгновенно погибли стрелок и механик-

водитель. Попов был ранен. Из последних сил занял он место башенного стрелка.

В башню снизу уже рвалось пламя.

Последний снаряд.

Попов откинул крышку люка, выбрался из танка. Еще один взгляд на поле боя. Сражение

не останавливалось, советские танки шли на автоматчиков, огонь не прекращался.

Последним, что видел майор Попов, были его боевые товарищи. Когда к нему подбежали

свои, он уже не дышал.

— Что враг? — спросил Черняховский.

— На нашем участке остановлен. Мы вклинились в их расположение на пять-шесть

километров.

Черняховский был мрачен. Сегодняшние потери казались тем более горькими, что их

можно было избежать. По мобилизационному плану — который, как оказалось, имел мало

общего с реальностью, — один из полков его дивизии должен быть укомплектован

танками Т-34 и КВ.

И где эти танки?

До войны Красная Армия получила их слишком мало...

Да, некоторый успех сегодня достигнут. Но Черняховский отдавал себе отчет: закрепить

этот успех сил не хватит. Связи с двадцать третьей танковой дивизией нет, а тут еще из

состава дивизии отозвали мотострелковый полк.

Танкисты Черняховского остались и без взаимодействия с соседями, и без поддержки

пехоты.

Будет очень жарко.

24 июня 1941 года, район Калтыненяй

Немецкий радист повторял:

— Пришлите авиацию, пришлите сюда авиацию!

— Доложите обстановку, — требовали в штабе.

— Сильное сопротивление со стороны русского танкового командира, — сообщил радист,

глядя в криво исписанный листок. — Дивизия из Риги. Фамилия командира как-то на

букву «Ч». Повторяю, необходима поддержка с воздуха.

— «Ч»? — переспросил голос в наушниках. — Как «Чапаев»? Вы что, испугались какого-

то киногероя, погибшего двадцать лет назад?

— О, этот «Ч» вполне живой и очень серьезно огрызается, — был ответ.

...На рассвете в расположение двадцать восьмой дивизии Черняховского прилетели

немецкие бомбардировщики.

Танки рассредоточились.

Ждали советскую авиацию.

И красные соколы прилетели — два И-16.

Они были сбиты в течение нескольких минут.

Настроение у танкистов было подавленное.

— Товарищи! — сказал Черняховский. — Мы сейчас будем отходить. Но каждый рубеж

немцам придется устилать своими телами. И скоро мы вернемся назад — даже следа врага

не останется на нашей земле.

66. Воронежский рубеж

28 марта 1942 года, Восточная Пруссия, ставка Гитлера «Волчье логово»

Совещание длилось уже три часа, но фюрер не выказывал ни малейших признаков

усталости.

Основной стратегический вопрос, касающийся предстоящей летней кампании, звучал так:

Москва или фланги?

— Мы должны сосредоточить наши основные усилия именно на флангах, — сказал

наконец фюрер. — Прорыв на Кавказ — главная цель. Там — ресурсы, нефть... На севере

нам предстоит взять Ленинград и «дотянуться» до финнов.

— А Москва? — подал голос начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-

полковник Гальдер. — Взятие столицы послужило бы...

— Вот пусть русские и считают, что мы нацеливаемся на их столицу, — мгновенно

отозвался Гитлер. — Подготовьте соответствующую дезинформацию, пусть поработает

ведомство Канариса.

Гальдер подошел к большой карте, вывешенной на стене:

— Какова же будет наша основная цель?

— Воронеж, — сказал фюрер. Он тщательно изучил обстановку и не упустил

возможность блеснуть познаниями. — Воронеж — ключ к Дону с его многочисленными

переправами. Это транспортный узел коммуникаций Центральной России: железная,

шоссейные дороги, водный путь. Воронеж — вот точка поворота наших армий на юг!

— Предлагаю назвать этот план «Зигфрид», — произнес Гальдер.

Гитлер чуть поморщился. После того, как план «Барбаросса» провалился — зимнюю

кампанию при всем желании нельзя было счесть успешной, — фюреру не хотелось