Легенды танкистов - 2

Харьковский завод пока не работает, новой оптики не будет. Вот возьмем Харьков…

Баданов вздохнул. Да. Вот возьмем Харьков… Надежды, надежды.

17 марта 1942 года, Москва

Верховный Главнокомандующий был настроен оптимистически.

— Мы добились превосходства над противником — и численно, и в отношении

технической вооруженности. Я считаю, нам следует развивать наступление. Тут

некоторые, — он спокойно перевел взгляд на маршала Шапошникова, — предлагают

ограничиться активной обороной. По-моему, это неправильно.

Шапошников возразил:

— Отсутствие второго фронта в Европе нельзя сбрасывать со счетов. И вермахт еще рано

хоронить — он достаточно силен. Генштаб уверен, летом главные события разыграются в

районе Воронежа. Вот там и следует сосредоточить основные стратегические резервы, не

вводя их пока в дело.

Сталин потемнел лицом.

— Я правильно понял, товарищ Шапошников: вы предлагаете сидеть и ждать, пока враг

издохнет в бесплодных попытках изменить ход войны?

Маршал Тимошенко, главком Юго-Западного направления, заговорил, заполнив

зловещую паузу:

— Сейчас у нас имеется Барвенковский плацдарм, созданный благодаря усилиям войск

Юго-Западного направления. Напомню, товарищ Шапошников, что глубина занятого

нами выступа составляет девяносто километров, а ширина — сто километров. Оттуда

наши войска могут нанести удар во фланг и тыл харьковской группировке немцев.

— Если немцы не ударят первыми и не окружат нас на этом выступе, — возразил

Шапошников.

Сталин пресек споры:

— Не сидеть же нам в обороне сложа руки! Нет, нам самим надо нанести ряд

упреждающих ударов. Товарищу Тимошенко мы поручаем провести частную

наступательную операцию. А вы, товарищ Василевский, не вмешивайтесь. Это операция

— внутреннее дело Юго-Западного направления. Генштаб ею не управляет.

20 апреля 1942 года, Москва

Директива о подготовке наступательной операции на Харьковском направлении была

готова.

Наступление намечалось на двенадцатое мая. Участвовали два фронта — Брянский и

Юго-Западный.

Ударная группа Брянского фронта должна была наступать со стороны поселка городского

типа Касторное, а Юго-Западного — из района Барвенково.

Сойдясь, эти фронты окружат харьковскую группировку врага, и Харьков — пятый по

величине город Советского Союза, важнейший промышленный и стратегический центр,

— будет освобожден.

Командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Голиков не скрывал от Ставки своей

озабоченности.

— Возможно, мы не успеем начать наступление в указанный срок, если не будут вовремя

подвезены боеприпасы и горючее.

— Что значит — «не успеете»? — сердился Василевский.

Голиков пожал плечами:

— Я не торгуюсь, товарищ Василевский, просто напоминаю, что без боеприпасов армия

воевать физически не сможет.

— С этим поможем, — обещал Василевский. — В крайнем случае отодвинем срок

выступления Брянского фронта на пару дней. И вот еще. Вам придается сорок восьмая

армия. Сейчас она формируется из дивизий и бригад, выделенных для этой цели

специально из глубокого тыла. Командующий — генерал-майор Самохин, переведенный

на эту должность с поста начальника второго управления Главного Разведывательного

Управления Генерального штаба.

Голиков поблагодарил за «царский дар» и отбыл.

21 апреля 1942 года, поселок городского типа Касторное

Начальник штаба формирующейся сорок восьмой армии генерал-майор Сандалов

положил телефонную трубку.

— Десять воинских соединений уже в пути, скоро будут у нас. Начинаются жаркие

деньки... А до наступления остается всего-ничего времени — назначено на двенадцатое

мая. Но где же командующий армией?

— Вылетел рано утром из Москвы на самолете-разведчике Р-5, — доложил дежурный. —

Из Москвы сообщают, что скоро должен быть. При нем пакет с оперативными

материалами Верховного Главнокомандования на проведение операции на Юго-Западном

направлении на весну.

— Скорей бы уж прибыл, — Сандалов не скрывал нетерпения. Он предвидел, что будет в

случае задержки командования: начальнику штаба придется заниматься формированием

армии буквально с колес — и в одиночку. А потом явится командующий и будет чем-

нибудь недоволен.

Генерал-майор Самохин считался человеком, близким к Верховному. Кто знает, какой у

него окажется характер!..

21 апреля 1941 года, Москва — Мценск

Генерал-лейтенант Самохин еще раз проверил документы.

Самолет уже прогревал двигатели.

Это был пассажирский вариант разведчика Р-5 — ПР-5. Пилот, сказали Самохину,

человек надежный, опытный — в авиации с тридцать второго года, работал на линиях

особой трудности, налет — свыше двух с половиной тысяч часов.

— Вам уже сказали, товарищ лейтенант, — обратился к летчику командующий, — нам

предстоит совершить промежуточную посадку в Ельце. — Там он должен был передать

засургученный пакет командующему Брянским фронтом Голикову и получить от него

указания. — После этого мы летим в Касторное, к месту формирования сорок восьмой

армии.

— Лейтенант Коновалов, — представился летчик. — Самолет к вылету готов. Занимайте

место, товарищ командующий.