Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан

Главарь резко развернулся, зыркнул в сторону недовольных, бросил закутанную в сеть девушку на землю и медленно подошел к затихшей толпе. Внезапно он кинулся на ближайшего из соратников, схватил его руками за подбородок и молниеносным движением вырвал зубами кадык несчастного. Тот схватился руками за зияющую дыру в шее и упал замертво. Главарь выплюнул кусок окровавленного мяса в ладони и размазал кровь по лысой голове, властно поглядывая на опустивших глаза соратников. Затем он направился к Эои, разрезал ножом сеть, подтащил к противоположной стене ущелья, разорвал на ней топ и бросил на землю перед собой. В этот момент какая-то тень проскочила между валунами над его головой — кто-то легко выпрыгнул из большой трещины в скале. Главарь налетчиков вскинул от неожиданности руки, но тут же они обе отлетели от туловища, отрубленные по самые плечи. Он медленно повернулся к своим соратникам и, задыхаясь от боли, попытался что-то сказать, но тут же его туловище слегка дернулось и развалилось на две части на уровне пояса, пустив вверх фонтан темной крови. За ним стоял, присев на одно колено и скрестив окровавленные мечи, высокий светловолосый воин в блестящей золотой кольчуге, меховой одежде и с повязкой на голове. Он поднял глаза, выпрямился и ударил себя в грудь кулаками. Засвистели стрелы, и в толпе налетчиков начался хаос — кто-то падал замертво, кто-то спешно хватался за топоры и искал укрытия за валунами. Светловолосый воин снял с себя плащ, укрыл забившуюся в угол всхлипывающую Эои, повалил ногой половину трупа и бросился в бой. Из-за валунов появилось с десяток воинов в красных плащах и блестящих кольчугах. Они размахивали мечами и луками, с криком «Орра!». В потемневшем за последние пять минут небе грянул гром, и сверкнула молния. Пыль взбили первые крупные капли, и уже через минуту на ущелье обрушился сильнейший ливень. Как только ребят освободили из сетей, Олин выхватил из рюкзака кинжал и бросился в вопящую и лязгающую клинками толпу. Оду добежал до противоположной стороны ущелья, вытащил из-за пояса у трупа зазубренный топор и тут же вонзил его в первого попавшегося налетчика. Ааи тряслась от ужаса за спиной у Яна, до боли вцепившись пальцами ему в плечи. На поле боя вокруг каждого отонского воина вертелась толпа налетчиков, с остервенением пытавшихся зарубить его своими короткими топорами. Отонцы искусно уворачивались, отражали удары и в каждой контратаке успевали зацепить длинными мечами кого-то из врагов. Почва быстро превратилась в сплошной мутный поток, окрашенный багровыми разводами крови. Олин постоянно падал, проклиная дождь — со стороны было видно, что эти случайные падения не раз спасали его от смертельных ударов врагов. Не смотря на то, что налетчики райкхто и дело падали под мечами и стрелами отонцев, их становилось все больше — из-за валунов выскакивали новые и новые оборванцы. В порыве ярости Оду ухватился за огромный каменный валун и внезапно поднял его над землей. Тут же на глазах у ошарашенных отонцев он принялся метать гигантские камни в поток вновь прибывающих врагов — валуны с диким грохотом обрушивались на головы несчастных, взрывая землю и разбивая скалы.

Увидев это, налетчики начали разбегаться с поля боя, с улюлюканьем скрываясь в расщелинах скал. Тем временем под неутихающим дождем грязевой поток заметно усилился — стоять в достигавшей колен холодной реке было крайне трудно. Из-за суматохи и пелены дождя никто не заметил, как Олин упал и, яростно барахтаясь, понесся вниз по течению.

Из его рассеченного плеча сочилась кровь.

Начавшееся было ликование отонских воинов сменилось напряженным молчанием, после того, как на противоположной стороне ущелья, откуда выскакивали воины райкх, появилась сгорбленная фигура. Ей оказалась дряхлая старуха, которую вели под руки двое мужчин в длинных одеждах, с покрытыми рисунками лицами. Оду и Ян, вместе с отонскими воинами, подхватившими на руки девочек, забрались на край ущелья, чтобы спастись от бушующего селевого потока. Вокруг старухи и ее сопровождающих собрались все райкх, продолжая размахивать топорами. Предводитель отонских воинов прокричал сквозь шум ливня, обращаясь к Яну и спутникам:

— Ведьма Арават! Рядом с ней — жрецы демона Ванту.

То, что произошло потом, заставило Яна оцепенеть от страха и отвращения. Жрецы вытащили из длинных рукавов блестящие металлические штыри и принялись колоть ими женщину, оттягивая дряхлую кожу, пуская кровь и выкрикивая какие-то заклинания. Старуха начала трястись и кричать. Между лохмотьями ее одежды болтались связанные нитками полуистлевшие тушки каких-то мелких животных, почерневшие от разложения человеческие лпальцы и деревянные фигурки. Образ дополняли спутанные в одну копну седые волосы и бесцветные одурманенные глаза. Дойдя до хрипа и конвульсий, ведьма упала на колени и принялась хохотать, с остервенением царапая себе лицо и пуская слюну. Затем она внезапно замерла, закрыла глаза и опустила голову: