Легко видеть

Даже в период абсолютного господства церковных нравственных догм некоторые люди осмеливались прямо требовать разрешения подобных противоречий в пользу тех, кто оказывает нуждающимся свое сексуальное благодеяние. Михаилу хорошо помнилась новелла из «Декамерона» Джованни Бокаччо, героиней которой была замужняя дама из благородной семьи, накрытая мужем с любовником. Муж потащил ее в суд. В ответ на обвинение в измене супругу дама попросила судью выяснить у ее мужа, все ли она делала, чтобы удовлетворить и ублажить его? Муж подтвердил, что да —все. Тогда дама потребовала уже от судьи объяснить, почему она, полностью удовлетворяя супруга, не может и не должна отдавать то, что в ней остается после этого, другому благородному человеку, которому может услужить к его пользе, ничего не отнимая от своего мужа? Что ей делать с этой невостребованной мужем потенцией? Собакам выбрасывать, что ли?

И женщина, безусловно умная и честная, живо чувствующая противоестественность ситуации, заставила суд признать свою правоту и не была осуждена даже в эпоху средневекового мракобесия.

Да, человек, будь то мужчина или женщина, от роду в норме был всегда сексуально поливалентен. У некоторых индивидов эта поливалентность подавлялась воспитанием в духе церковного благочестия и верности моногамии и моноандрии, других же ничто не удерживало ни извне, ни изнутри себя. Мало того – в любую эпоху хватало духовных наставников, которые либо тайно, либо бесстыдно делали то же самое, что запрещали другим.

Дама из декамероновской истории отстаивала свое право в полную меру сил работать на благо другим и тем самой себе, то есть именно так, как к тому прямо и призывало любое нравственное учение. Впрочем, христианское учение, как и магометанское, полностью отказывало женщине в самостоятельности, ставя ее в полную зависимость от воли мужа. Неудивительно поэтому, что дама из «Декамерона» позволила себе нарушить чистоту логики, подменив понятием полного удовлетворения мужа понятие об ожидании супругом ее верности независимо от того, вычерпывал ли он до дна колодец, наполненный ее сексуальными способностями и запросами, или нет. Но логическая ошибка, преднамеренная или без умысла, не уводила в сторону от проблемы, скорее наоборот – она подчеркнуто обостряла ее, заодно демонстрируя неполноценность морали.

На первый взгляд, это были сильные доводы. Однако, с другой стороны, разве каждый из любящих и любимых не ждет, что ему будут верны? Если любовь – самопосвящение другому человеку, то взаимная любовь в норме предполагает взаимную верность (либо в крайнем случае и взаимную свободу в действиях), но в любом разе – взаимное непричинение неприятностей и огорчений партнеру. Скрывать же свою измену всегда было и стыдно, и опасно. Опасной была и честная откровенность насчет посторонних связей – она была способна разить как кинжал – в обе стороны – и правого, и виноватого. Да это и очень просто было понять, если только представить себя на месте жертвы обмана. Кому придется по душе мысль о том, что одного тебя партнеру не хватает, что ему нужны два, три или больше партнеров, чтобы насытиться вожделенными радостями секса? Однако и тут возможны неожиданные взгляды на такие вещи. Весьма показательным в этом смысле был случай, о котором ему рассказала его сотрудница Люся Адамова. По ее словам, в одной хорошо знакомой ей супружеской паре жена могла служить образцом красоты и всяческой добродетели, в то время как муж ей с кем только ни изменял, о чем Люсе самой и без приятельницы было абсолютно точно известно. Больше всего и верную жену, и Люсю занимало, как это у данного мужчины хватает наглости уверять, что у него ни с кем ничего не было, нет и не может быть, что он верен жене – и все тут.

Михаил был призван помочь ответить на этот вопрос – есть тут что-нибудь, кроме вранья и наглости? Михаил поразмыслил и сказал, что пожалуй, есть. – «Что?» – заинтересованно встрепенулась Люся, сама настолько неплохо разбиравшаяся в сексе и имевшая, по ее же словам, столь крупный собственный опыт, что к моменту ее знакомства с Михаилом ее в этом деле уже ничто не занимало.

– Тут могут быть два объяснения. Возможно, они покажутся вам странными, но, поверьте, они не надуманы и соответствуют мужской психологии. Первое – мужчина вступает в беспорядочные связи не только потому, что его тянет к каждой юбке, но и потому, что с каждой новой пробой он убеждается, что не ошибается в самом главном – его жена действительно лучше всех, и он не зря любит ее как никого на свете. Отсюда его убеждение, что он никак не изменяет ей.

– Да, – подтвердила Люся. – Что-то в этом роде в его поведении наблюдалось. Мне, например, известно, что он дал одной своей любовнице по физиономии, когда она попробовала пренебрежительно отозваться о его жене.