Легкое сумасшествие по имени любовь

— Нет, все именно так, как выглядит. Он терпел меня, пока не нашел что-то получше. Но это не проблема. Он — вольная птица. Я просто хотела бы, чтобы он мне не врал.

— Этому должно быть какое-то объяснение, — возразил Фонтейн. — Может, она его кузина.

Я помотала головой:

— Я уже через все это проходила. Мне лучше знать. Мы всего лишь провели вместе ночь. Это не значит, что он мне чем-то обязан. Он сказал Доди, что у него нет девушки. Но, может быть, она ему и не нужна.

Я встала, чувствуя себя такой старой, будто мне стукнуло миллион.

— Я иду спать.

* * *

Лежа на свалявшемся комками матраце, я поражалась собственному самообладанию. Мне вовсе не было так уж плохо. Я даже испытывала странное облегчение оттого, что он оказался вовсе не лучше любого другого мужчины. Просто еще один лживый кусок дерьма. Прошлая ночь принесла мне пользу, как принес бы ее поход к мануальному терапевту. Как визит в автосервис на техобслуживание. Мне оказали услугу. Теперь я должна с легкостью пройти еще сто тысяч миль.

А затем минуты превратились в часы, и мои чувства высвобождались из хватки эмоционального паралича. Они разгорались, как сияющий ад, разгоревшийся из единственной искры. Я не считала, что между нами происходит что-то особенное. Но он не должен был мне врать!

Что он шептал ей на ушко прямо сейчас, говорил ли, как она прекрасна? Приготовит ли он ей рогалик на завтрак и будет ли пытаться расстегнуть пуговицы, которые она будет застегивать? Наверняка будет, сволочь шотландская. Его просто обязаны были депортировать. Где там у нас номер миграционной службы? Нет, серьезно! Разве в Америке не достаточно дрянных, насквозь прогнивших местных мужиков и надо завозить их из-за границы? Наша национальная гвардия просто отстой! Черт! Она же настоящая нимфетка, а он — педофил! Наверняка заманил ее в машину «чупа-чупсом»! Наверняка шатался по автостоянке у школы в своем медицинском халате, приговаривая: «Да-да, деточка, дядя — доктор». Скотина. Гребаная скотина. Не понимаю, как я могла потерять бдительность! Это все Доди, Пенни и Фонтейн виноваты! Они были его соучастниками, впаривали мне всякую чепуху о том, что существуют хорошие, верные, честные мужчины. Дерьма кусок! Он ничем не лучше Ричарда.

Чарли, мать его! Он совсем за дуру меня держит? Он что, не понимает, что его дом виден с моей террасы? Господи, он не просто относится ко мне дерьмово — еще и бравирует этим.

Вслед за гневом пришло отрицание. Злость иногда помогает, но застревать в этом состоянии небезопасно. И вообще, это все неправда. Он искренний, ему можно верить, он надежный. Должно же быть какое-то объяснение. Но единственное объяснение, к которому я возвращалась снова и снова, — что он предпочел ее мне.

К утру настала стадия принятия, и я наконец смирилась. Все к лучшему. Рано или поздно нечто подобное так и так произошло бы, и, честно говоря, подспудное ожидание этого момента меня ужасно тяготило. Главное, что я успела разглядеть, каков он на самом деле, до того, как привязалась к нему. И этот опыт как нельзя более недвусмысленно подтвердил: романтические отношения — не для слабонервных и наивных. И было бы неплохо, чтобы ни один мужчина больше не портил мою жизнь.

ГЛАВА 17

Я встала с постели с твердой решимостью доказать, что полностью контролирую эмоции. Спустилась вниз и начала уборку. Некоторые люди заедают стресс. Я же навожу порядок. К тому времени, как Доди и Фонтейн встали, я намыла ванные комнаты, надраила полы в кухне и сняла в гостиной шторы, чтобы постирать их.

— Доброе утро, солнышко, — поприветствовала меня Доди.

С занавесок так и сыпалась пыль, и я расчихалась.

— Когда ты последний раз их стирала?

— Я даже не думала, что это возможно. Разве крючки не зацепятся за барабан в машине?

— Крючки снимаются. Хочешь сказать, что их ни разу не стирали?

— Если и хочу, то что от этого изменится? Ты такая сердитая сегодня утром.

Я прикусила губу.

— Я просто ужасно скучаю по детям. Прости. — Я не собиралась рассказывать ей о вчерашнем открытии.

— Да ладно. Мелочи все это, — ответила она просто. — Попей льняного семени.

Фонтейн весьма благоразумно занимался эскизами, держа язык за зубами, а потом улизнул на встречу с клиентом. Мы даже кофе на террасе не попили. Меня не слишком волновало, что мимо, как обычно, может пробежать Дез. Скорее всего, он пребывал в объятиях блондинки, слишком утомленный горизонтальной кардиотренировкой, чтобы выйти на пробежку.

Я провела день, надраивая все, до чего могла дотянуться. И каждое мгновение, каждую минуту напоминала себе, что мне наплевать. Пофигу даже, что он не позвонил, чтобы наврать еще больше. Я смогу с этим справиться. Разбитые сердца тоже можно склеить. История с Ричардом меня многому научила.

Когда поздно вечером приехали дети, я была вне себя от радости. Я обнимала и целовала их до тех пор, пока Джордан не пожаловался:

— У меня уже лицо болит! Больше не тискай меня, ма!

Хорошенько подоткнув одеяло Пейдж перед сном, я прочитала ей все ее любимые сказки.

— А можно, я расскажу сказку тебе, мамочка?

— Конечно. — Я прижалась к ней под одеялом.