Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы (сборник)

Это напомнило Хорнблауэру, что и ему не следует терять головы. Трудно было думать и рассчитывать, еще труднее — мысленно держать перед глазами карту, но делать это было надо. Хорнблауэр осознал, что дальше в сторону берега «Отчаянный» двигаться не может.

— Поворот через фордевинд… мистер Проуз, — сказал Хорнблауэр. Он с небольшим опозданием вспомнил про официальное обращение, и оно прозвучало не вполне естественно. — Левый галс.

— Есть, сэр.

Проуз схватил рупор, и где-то в темноте послушные матросы побежали к шкотам и брасам. Когда «Отчаянный» поворачивался, в фарватере возникла еще одна черная тень.

— Je me rends! Je me rends![63] — послышался голос.

Кто-то на каботажном судне пытался сдаться до того, как бортовой залп разнесет его корабль в куски. Течение развернуло судно, и оно стукнулось о борт «Отчаянного». В следующую секунду оно уже было в безопасности. Капитуляция оказалась преждевременной — суденышко миновало шлюп и исчезло в темноте.

— На грот-русленях! — закричал Хорнблауэр. — Бросать лот!

— Две сажени! — последовал ответный крик.

Сейчас под килем «Отчаянного» всего шесть дюймов, но он удаляется от опасности — удаляется от одной опасности и приближается к другой.

— К пушкам левого борта! Бросать лот с правого борта!

Не успел «Отчаянный» установиться на новом курсе, как впереди возникло еще одно суденышко. В мгновенной тишине Хорнблауэр слышал, как Буш приказывает орудийным расчетам левого борта приготовиться. Потом громыхнули пушки. Все окутал дым, и в дыму раздался крик лотового:

— Метка три!

Дым и лот говорили каждый о своем.

— Три с половиной!

— Ветер отходит, мистер Проуз. Следите за компасом.

— Есть, сэр. Пять склянок, сэр.

Прилив почти достиг максимума — еще один фактор, который нельзя упускать из виду. Расчет левой шканцевой каронады развернул орудие до предела. Хорнблауэр, обернувшись, увидел за кормой каботажное судно. В темноте блеснули две вспышки, и тут же под ногами у Хорнблауэра послышался треск. На шасс-маре установлены пушки, и эти игрушечные пушечки дали бортовой залп. По крайней мере одно ядро угодило в цель. Хоть пушечки и игрушечные, но даже четырехфунтовое ядро способно пробить тонкий борт «Отчаянного». Каронада громыхнула в ответ.

— Возьмите немного круче к ветру, — сказал Хорнблауэр, одновременно прислушиваясь к крикам лотовых. — Мистер Буш, приготовиться у пушек левого борта, когда мы приведемся.

— Цельсь! — закричал Буш. Прошло несколько напряженных секунд. — Пли!

Пушки выстрелили почти одновременно, и Хорнблауэру почудилось — хотя он был почти уверен, что не прав, — будто он слышит треск, с которым ядро ударило в корпус шасс-маре. Но уж крики-то услышал наверняка, хотя ничего не видел в дыму. Однако сейчас не время об этом думать. Остается всего полчаса до конца прилива. Больше каботажных судов ждать не приходится — теперь они не смогли бы обогнуть скалы Совета до отлива. Пора выводить шлюп из этого опасного места. Прилива еле-еле хватит на то, чтобы выйти отсюда, и даже сейчас они запросто могут самым постыдным образом сесть на мель и остаться в свете дня под пушками батареи Тулинге.

— Время распрощаться, — сказал Хорнблауэр Проузу.

Он вдруг осознал, что от перенапряжения несет чепуху. Ему еще долго придется держать себя в руках. Сесть на мель в конце прилива куда опаснее, чем в начале. Хорнблауэр глотнул и ценой огромного усилия внутренне собрался.

— Я поведу корабль, мистер Проуз, — сказал он и взялся за рупор. — На брасы! К повороту!

Еще один приказ, и рулевые положили корабль на другой галс. Проуз у нактоуза проверял курс. Теперь придется нащупывать путь среди подстерегающих в темноте опасностей. Беззаботные матросы начали было весело болтать, но резкий окрик Буша заставил их смолкнуть. На корабле стало тихо, как в церкви.

— Ветер с заката отошел на три румба, сэр, — доложил Проуз.

— Спасибо.

Ветер дул чуть позади траверза, и управлять «Отчаянным» было легко, но теперь приходилось полагаться на интуицию, не на расчет. Надо было в прилив двигаться среди мелей, едва закрываемых высокой водой. Хорнблауэр искал дорогу ощупью, руководствуясь показаниями лота, еле различимыми очертаниями берега и отмелей. Штурвал постоянно поворачивался то в одну, то в другую сторону. В какую-то безумно опасную секунду корабль начало сносить, однако Хорнблауэр в последний миг успел повернуть.

— Стояние прилива и отлива, сэр, — доложил Проуз.

— Спасибо.

Стоячая вода, если не вмешается какой-нибудь из многочисленных непредвиденных факторов. Уже несколько дней дул слабый, но устойчивый ветер с юго-востока. Это тоже надо принять во внимание.

— Метка пять! — крикнул лотовый.

— Слава богу! — пробормотал Проуз.

Впервые за всю ночь у «Отчаянного» полных двенадцать футов под килем, но ему по-прежнему угрожают подводные скалы.

— Один румб вправо, — приказал Хорнблауэр.

— Глубже шести!