Лейтенант с одной жизнью

– Не понял, боец? – посмотрел в его сторону Стеклов.

– Ну, может, еще продолжат по нам кидать эти мины, товарищ лейтенант. Не знаю.

– И?!

– Я не знаю, товарищ лейтенант, но, судя по взрывам, они легли метрах в тридцати от нас, там, за скалой.

– А-а, понял. Стреляли по нам они неточно. А чтобы точно, нужно дать еще серию выстрелов, так? – почему-то спросил Валентин.

– Да, да, – заулыбался солдат.

И только сейчас Стеклов отметил, что к нему вернулось зрение, глаза больше не болят, хотя тереть их руками еще очень хочется, но медбрат запретил ему это делать.

– А что это у тебя? – ткнул он пальцем на винтовку, зажатую в руках бойца.

– Бур, – прошептал тот, – душманский. Я там его нашел. Смотрите, – развернув винтовку прикладом вперед, солдат указал на несколько рядов царапин. – Их сорок три, я посчитал. Каждая черточка – это, скорее всего, наш убитый солдат, а те полоски, что пошире, – офицер, их семь.

Валентин отстранился от солдата и посмотрел на сидевшего у рации Ивана Васнецова.

– Рубин-двадцать-ноль второй! Я – Рубин-ноль третий!.. – громко кричал в микрофон радист.

Когда ему ответили, старший лейтенант забрал у него наушники, надел их на себя и начал говорить:

– Я – Рубин-ноль третий! Кто стрелял из миномета, что видели? Так, так, так. Ясно. Мы уничтожили? О-о, ясный день! Отбой! Кажется, душманы зашевелились, – посмотрел он на своих бойцов. – Кто там из наших строчил по минометчику, а?

– Каплин, – ответил сержант.

– Лейтенант, да он у тебя снайпер! – подошел Васнецов к Валентину и пожал ему руку. – Благодарность объяви, а я представлю его к медали. Здесь нам одной мины хватило бы, чтобы на небеса всем отправиться. А он, выходит, их увидел вон на том склоне. Да вот, туда смотри, где штык скалы торчит. Вот, дураки, а! И спасибо, что они такие! Думали, мы не заметим их, а твой, вот, дал по ним, и весь расчет, трех душманов, положил. Как его, говоришь, фамилия? Каплин? Сержант, запиши: ефрейтор Каплин. А насчет этих убитых, я думаю, было так. Когда мы летели, они здесь принимали оружие снизу. Там мой боец проход обнаружил, по которому они пронесли сюда мины. А их казначей принимал все это и расплачивался за работу. Вот так, ясный день! Когда мы стали приближаться к ним на вертолетах, он их и затолкал в ту ямину и прикрыл, ясный день, сам тоже спрятался. А потом, под утро, дождавшись, когда мы будем крепко спать, этим шеи сломал, а тем бросил гранату через отверстие в яму. Я тоже хлопок слышал, ясный день!

– А как вы узнали про отверстие? – поинтересовался Валентин.

– Тряпка была в расщелине между камнями, присыпанная осколками от камней. Он вытащил эту тряпочку и скатил им гранату. Вот от нее чека. Не наша. Думал, мы ее за свою примем. А может, ему было все равно. Убрал лишние «языки», и проблема снята…

– А может, он – иностранец? – подумал вслух Валентин.

– О, а как ты догадался об этом?

– Ну, рыжий…

– А ты его видел? – напрягся Васнецов.

– Вчера, когда наши бойцы взяли в плен трех душманов, среди них был один рыжий, а потом среди убитых его не было. Скорее всего, он и есть тот убийца, который скрутил своим шеи, бросил гранату в подвал к этим и исчез.

– Может быть, и так, – согласился с Валентином старший лейтенант. Только теперь докажи особисту, что все это было именно так, а не ты сам убийца этих людей.

Глава 9

«В клещах»

Вертолеты, как огромные шмели, один за другим опускались на берег реки, поднимая своими крутящимися лопастями винтов пыль, в которой скрывались группы десантников, залезавших в утробы этих машин, тут же поднимавшихся в воздух и растворявшихся в серых стенах гор Панджшера. Валентин с завистью смотрел на медленно убывающий строй людей, отправляющихся на новую боевую операцию.

Первый этап, длившийся четыре дня, в котором удалось поучаствовать и ему, нанес, по поверхностным подсчетам, большой урон вооруженным формированиям душманов, которые находились здесь под патронажем Ахмад Шаха Масуда. На его горных складах десантной дивизией было уничтожено около тысячи противотанковых и противопехотных мин, тысячи килограммов патронов для стрелкового оружия, более двадцати «ДШК», около сорока ручных гранатометов, несколько английских и американских противовоздушных ракетных комплексов, шестнадцать минометов, сотни автоматов, винтовок, пистолетов, пулеметов.

Не обошлось, конечно, и без потерь: погибли восемь человек. Сколько из них солдат, сержантов и офицеров, исполняющий обязанности командира их роты старший лейтенант Васнецов не сказал.

Валентин сидел на боевой машине пехоты вместе со своим наставником прапорщиком Жженовым, который стал командиром первого взвода, а Стеклов – второго.

Солдаты не сводили глаз с вертолетов, выстроившихся в воздухе в длинную очередь, с которой через каждые две-три минуты спускались к берегу реки по четыре машины и, забрав по группе бойцов, отправлялись в скалы.

– Вам вчера что-то удалось узнать «интересное» у душманов на допросе? – спросил Валентин у подошедшего к ним Дмитрия Шевелева, переводчика из политотдела.

– Интересное? Да так, по чуть-чуть. Я ушел с допроса в два утра…