Лейтенант с одной жизнью

– И-и-и-и… – Из горла афганца пошла кровь, и тело начало валиться на бок, вырывая из рук Валентина мокрую от липкой крови ткань халата.

– Вперед, лейтенант! – Окрик Жженова заставил Валентина быстро встать.

– Алексей, это не афганец, а русский. В восемьдесят четвертом году был здесь взят в плен…

– Что? – Жженов его не слышал. – Вперед, лейтенант! Вперед! – И, ударив Стеклова обеими ладонями в грудь, силой развернул его к себе спиной и, подталкивая, заставил идти вперед…

Глава 11

Первая отметка

– Ты давай, брат, рубай! – Жженов, улыбнувшись Валентину, осмотрел бойцов, обедавших у боевых машин.

Запах тушенки вызывал сильное слюновыделение и у Стеклова, но он ел, не торопясь, выбирая ложкой из котелка юшку супа. Вкус юшки был солоноватым, настоянным, а вот, насколько он был вкусным, Валентин никак не мог понять. Контузия, несмотря на ее легкость, давала о себе знать: вкусовые качества утеряны, руки, как и голос, дрожат, в горле постоянное ощущение тошноты, а еще никак не проходящее давление в висках.

А может, все это и не из-за контузии? Ее, кстати, никто из докторов не внес в его историю болезни. А все потому, что он только два часа назад вернулся в полевой лагерь, где разместились подразделения дивизии. За это время и успел, что доложить командиру своей роты старшему лейтенанту Васнецову о возвращении своей группы без потерь. Тот, обняв Валентина, продолжал слушать рассказ прапорщика Жженова о ситуации, в которую они попали утром: душманы, окружив их, попытались использовать тот же метод, который хотел употребить агитотряд с ними, предлагая прекратить огонь и сдаться.

– А удалось засечь тех, кто предлагал вам на русском языке сдаться? – спросил старлей у Стеклова.

– Нет, – покачал тот головой. – Мы только и делали, что передвигались, находясь под постоянным обстрелом. Я понимал Жженова, нужно было срочно выдвинуться в тыл душманов, а вот где он находился, нам и нужно было определить. В первый же день в бой ввязывались несколько раз.

– Наша задача была такая, – продолжал говорить Жженов, – в открытии прохода разведчикам через окружение их душманами, чтобы они быстрее вышли из того небольшого ущелья, в котором столкнулись с хорошо вооруженной бандой душманов и были ими окружены. Как выяснилось, они везли не оружие, а наркотики.

– Прошли слухи, что ребята из соседнего батальона нашли лабораторию для производства гашиша с перевалочной базой, – перебил Жженова Васнецов. – Первый этап нашей операции прошел рядом с тем участком, вот «духи» и попытались готовый товар вывезти с поля боя. По данным, полученным вчера, было уничтожено еще два таких каравана. Так что вы – молодцы! Отдыхайте, пока вас не вызвали. – Он еще раз пожал руку Жженову и Стеклову и пошел в сторону расположения своего батальона.

Валентин, упершись спиной в дерево, закрыл глаза.

– О чем задумался, лейтенант? – Слова Жженова прозвучали так неожиданно, что он чуть не выронил из своих рук котелок.

– Да, извини. Леша, я все думаю о том раненом душмане, который говорил со мной по-русски.

– Ты это о чем? – напрягся Жженов.

– Когда мы стали выходить, я там присел у «духа», и он попросил меня передать, что он наш. Похоже, даже из нашей дивизии, они вошли туда в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году в августе, и он потерялся там. Скорее всего, был ранен и взят в плен, а потом, видно, принял ислам и служил у душманов.

– Он тебе все это рассказал? – спросил Жженов, ближе придвинувшись к Стеклову.

– Нет, он в основном хрипел, я еле разобрал…

– В любом случае он – предатель!

Услышав это слово, Валентин вздрогнул, словно его окатили холодной водой.

– Предатель! – повторил Алексей. – Другого определения нет. Значит, он, если даже не убивал наших, то этому способствовал. И скорее всего, это он нам позавчера кричал, чтобы мы сдавались. А когда его ранили, видишь ли, на предсмертном одре решил попросить тебя, чтобы ты его спас. Сволочь! А ты всему веришь, добренький, да?

Валентин поставил котелок на камни и посмотрел на Жженова, весь вид которого выражал необузданную злость.

– Тише, тише, Леша…

– Это ты тише! – оттолкнул от себя его руку Жженов. – Это, может, он моих ребят…

Они замолчали. Валентин, не зная, что в этот момент делать, еле удержал себя от того, чтобы не встать и не уйти.

– Сиди и ешь! – резко бросил Жженов, что ему тоже не понравилось.

– Спасибо, накормил! – отмахнулся Валентин.

– А ты сейчас больше себя есть будешь, чем этот суп, – сбавив тон, проговорил Алексей.

– В смысле?

– Что не спас или не взял тело того убитого «духа», как нашего… солдата? Да если бы ты только сказал нам, что он наш, ребята бы его там и прикончили, как предателя. Я повторяю, пре-да-те-ля! Не веришь? – с вызовом посмотрел он на лейтенанта. – Хочешь, сейчас скажу нашим ребятам, и посмотришь, что будет.

– Что?! – Валентин поднялся.

– Да ладно, не злобись, лейтенант! Сядь! – ухватив его за штанину комбинезона, потянул его вниз прапорщик. – И так настроения нет, двое солдат моих тяжело ранены. Понимаешь это? А ты еще масла в огонь подливаешь.